4

Ах, вкусный сладкий животный белок, что ты делаешь с нами, ахаха, прекрати! Мы готовы убивать и есть всё, что бегает, прыгает, хрюкает, лает, пищит и просто молча жуёт травку, дёргая милым носиком или отмахивая мух хвостом. Все ограничения ой как условны. Сегодня Бобик – друг человека, а завтра – прекрасная начинка для запеканки. Что, Бобиков пальцем не тронете, в вашем меню только Борьки и Зорьки? Поверьте, это просто вопрос культурной парадигмы и чувства голода!

В мире «Особого мяса» свинина и говядина ушли в прошлое, отныне все мясные блюда готовятся исключительно из человечины. Выращивают её по всем правилам: содержат в загонах, клеймят, подрезают связки, прививают строго по календарю и стараются умерщвлять безболезненно. У туши нет имени и фамилии, нет семьи и прошлого, зато есть нежная грудинка, лапки, вырезка и субпродукты. Для ценителей есть возможность заполучить фермерский эко-продукт, а не штамповку с мясокомбината. Ну а чёрный рынок кишит человечиной с бэкграундом: почему бы не устроить барбекю из рёбрышек бывшей рок-звезды или не отправить на рагу приглянувшуюся модель?

Если бы «Особое мясо» было фильмом, это был бы фестивальный хит, арт-ужастик, про премьеру которого мы обязательно бы увидели заголовки в духе: «Больше половины зрителей покидает зал во время показа». Его создатель тут же встал бы в один ряд с Пазолини, Триером, Ноэ и Ложье. Культовая слава картине гарантирована. Бурное обсуждение в обществе – тоже.

Добиться такого общественного резонанса с книгой куда сложнее, тем более, если автор из Аргентины и пишет на те темы, которые не в почёте у Опры или в книжном клубе Риз Уизерспун. А говорить о потребительском отношении к живым существам и тонкой грани между поеданием свиньи и человека в приличном обществе как-то не принято. Иначе зачем маркетинг придумывает всё новые и новые эвфемизмы, и разводит хрюшку и тушку в нашем сознании на разные полюса, будто бы между ними никогда и не было ничего общего?

Жаль, конечно, потому как «Особое мясо» достойно внимания масс. Это не просто роман-пропаганда вегетарианства, а разговор о том, как далеко мы готовы зайти в вопросах этики, если знаем, что оправдание нашим поступкам придумывают специалисты.