3.5 Притча о поколениях

Книги - это писательские дети. У одних семейные черты выражены ярко, вызывающе, так что с любой страницы угадывается фамилия, а другие не похожи ни друг на друга, ни на родителя. Смотришь на таких, и дивишься: "Неужели это Сыновья Перл Бак , автора той самой, горячо любимой Земли ? Наверное, в бабушку пошли..."

От "бабушки" - сказок, притч, литературных памятников - книге многое досталось. В первую очередь, стиль. Напевный, с библейскими интонациями и архаичными выражениями "пусть их", "итти", "гневаться", "заговаривать"(вместо говорить), с неправдоподобной книжной речью:

Ты поддел меня на острие своей пики. Пусть будет так, как ты говоришь. Я - старик, и у меня нет сына, мне не из-за чего дорожить жизнью.

Сказочность продолжается и в повествовании: символическая троекратность сначала в сыновьях Ван Луна, потом в "наследниках" дела Вана Тигра, призвание героев, с детства имеющих одну основополагающую склонность, проблемы, заставляющие "голову повесить" и последующее "утро вечера мудренее", когда жена советом выводит мужа из тупика.

Ещё из бабушкиного наследства характерная поучительность. Этого не было в истории Ван Луна - он ошибался, принимал спорные решения, жил своей жизнью. Его сыновья - иллюстрации пороков и добродетелей. Как люди они не прощупываются, однобокие и картонные, каждому можно дать характеристику одним словом-прозвищем. Ван Помещик - мот, Ван Купец - скупец, Ван Тигр - генералишка. Родня, слуги, чиновники и соседи за редким исключением вообще безымянные. Поэтому легче лёгкого дать оценку каждому поступку (в основном отрицательную). Им не надо сочувствия, надежд и чаяний - только осознание, как недальновидно и глупо так делать, как плохо проявлять такие черты характера.

В принципе, всё сказанное здесь уже было проговорено в первом томе. Потомки Ван Луна повторяют судьбу Дома Хуан, отказываясь от корней, от родной земли и честного труда, властью и деньгами ограждают себя от обычных людей, от самой жизни. Как бы главные герои себя ни оправдывали, какими двойными стандартами бы ни руководствовались, они стали кровопийцами на теле простого народа. В сопровождающем книгу комментарии "Сыновей" довольно резко осуждают за империалистические идеалы, за страсть к накопительству и отсутствие критики тех, кто привозил к берегам Китая нелегальное оружие (читай США и Европа). Но это самый поверхностный взгляд, да ещё с политической окраской. Расплата не заставила себя долго ждать, и к концу книги раскрываются глаза на реальное положение дел, коммунисты начинают победное шествие...

Главное ощущение от книги - разочарование. Как огорчает в детях, что они не стали копией родителей, так и в книгах недостаёт повторения восторга от первого впечатления. Увы, повторить или превзойти прошлый успех не удалось, ни по увлекательности, ни по передаче духа китайской культуры. То же разочарование сопровождало и главы: угасание рода, разбазаривание наследства, беспутность следующего поколения. На одно осталось уповать, что грядёт воцарение справедливости (т.е. хуже, чем хотелось бы для себя, и лучше, чем желал бы другим), но, к счастью, третий том остался непереведённым: не стоит ждать счастливого финала от книги с заглавием Дом разделённый .