4 В ожидании Желтого Малыша

Если подходить к вопросу о возникновении термина "желтая пресса" со скрупулезностью, придется признать, что он родился где-то на рубеже 80-х и 90-х годов XIX века в американском Нью-Йорке. Именно там и тогда противоборствовали две самые "тиражные" городские газеты: "Нью-Йорк уордл" Пулитцера и "Нью-Йорк джорнел" Херста.

А желтый цвет заявил о себе довольно странным и неожиданным образом, в пулитцеровской газете появился постоянный персонаж, который развлекал читателей своими сумасбродными размышлениями над самыми серьезными темами. Звали этого комика - Yellow kid - Желтый малыш. Этот малыш способствовал невероятной популярности газеты, "Уордл" пошел в отрыв от "Джорнел". И тогда Херст переманил в свою газету художника, творца Yellow kid'а, Ричарда Аутколта, и "Джорнел" тоже пожелтел. Но Пулитцер не желал сдаваться и нашел нового художника, взявшегося продолжать "уордловскую" версию Желтого Малыша.

Потом популярность желтого персонажа стала падать и вскоре сошла на нет, а вот привязка к желтому цвету осталась, и виновен в этом был уже не Желтый малыш, а сами газетчики. Ведь оба издания на первые полосы продвигали кричащие заголовки материалов, рассказывающих о различных происшествиях, убийствах, пожарах, авариях, афёрах, короче обо всём, что имело хотя бы какую-то степень скандальности.

Когда Марк Твен писал свой рассказ до описанных выше событий оставалось еще четверть века, но суть "свободной" американской прессы уже была совершенно желтой. Репортеры гонялись за скандалами, потому что только они могли обеспечить тиражи их газетам, где бы те газеты не издавались - в Нью-Йорке ли, или в Неваде.

И нельзя винить в таком положении дел только газетчиков. Они ведь пишут то, что предпочитает читать "благородная публика". Так что, если скандалы идут бойче всего, то и неудивительно, что ими напичканы под завязку все газеты. Ни один скандал не пройдет мимо жаждущих славы репортеров, более того, они попытаются создать ореол скандальности даже там, где ею изначально даже не пахло.

Отчего, если пресса не контролируется свыше - пресловутая цензура - она неминуемо вырождается в то, что уже так привычно именуется "жетизной"? Ведь так было не только в американской глубинке в середине позапрошлого века, то же самое творится и сегодня в том же интернете; сколько "желтых" сайтов существует только потому, что многие из нас не могут удержаться, чтобы не кликнуть по баннеру с шокирующим своей скандальностью заголовком.

Я думаю, это идет от нашей изначальной "деревенской" сущности, когда все всех знают, и хотят всё о всех знать, лучший пример - деревенские сплетни или бабки на лавочке возле подъезда. Они перемоют кости всем, кого знают, это, в принципе, и есть самые примитивные СМИ. Но с разрастающимся масштабом бабки уже не справляются, и тогда появляются их замены - газеты, телепередачи, сайты, которые освещают происшествия и скандалы, случающиеся с теми, кого в пределах расширенного социума - города, округа, штата, страны, мира - знают все.

В своем фельетоне Твен показал как движения заряженной на скандал прессы действуют в различных направлениях, с одной стороны они за счет явной и придуманной скандальности раздувают любое событие до невероятных масштабов, с другой - любое, даже исторически важное событие, низводят до уровня местечкового скандала.

В фельетоне показан как раз такой пример, когда эпохальное событие - убийство Цезаря подается в "жареном" стиле желтой прессы. У Твена получилась блестящая пародия на усредненного его коллегу - не в меру прыткого и наглого, своей напористостью и безапелляционностью компенсирующего явную необразованность и некомпетентность. Достаточно того, что свою заметку для вечерней "Римской газеты" он пишет, ссылаясь на записки очевидца, по его мнению, присутствовавшего при описываемых событиях, - некого Вильяма Шекспира.