5 Обязательно к введению в школьную программу!

Эта превосходная книга давно пылилась на носителе и наконец, после прочтения "Истории западной философии" Бертрана Рассела, было решено освежить в памяти пройденный материал, передохнув в то же время от формального языка. Ответственно заявляю: "Я получил то, чего даже не ожидал!".

Фактически, мы имеем учебник по истории философии в приятной художественной обертке, написанный с таким теплом, веющим из уст Альберто Нокса, что нехотя завидуешь автору за воплощенный замысел. Сие руководство выделяется простейшим, очень легким, доступным для восприятия языком и поначалу даже сомневаешься в рассматриваемом предмете. В особенности это ощущается в главах о Канте, Гегеле или Сартре, а также в исторических предисловиях к временным периодам. При этом, изложение достаточно емкое, охватывающее основные мировоззренческие идеи философов и атмосферу эпох.

Да, формат книги не позволил Гордеру раскрыть идейные тонкости, а конкретизация некоторых философов далась ценой других, вроде нескольких слов о Руссо или их отсутствия о Ницше. Но во-первых, стоит помнить, что книга писалась для детей (очевидно, с чтением и объяснением родителями), и подростков. Во-вторых, автор блестяще отразил основные проблематики, можно сказать сущностные особенности извечных философских дилемм, их цикличность начиная с античности и вплоть до нашего времени, с небольшими дополнениями и корректировками, однако "ничто не ново под луной". За фрагмент про Христа я вообще аплодирую стоя:

Уточняю: во времена Иисуса многие ожидали пришествия Мессии, который бы с большой помпой (иными словами, огнем и мечом) установил «царство Бога». Выражение «Царствие Божие» красной нитью проходит и через проповеди Иисуса Христа, причем в весьма расширенном значении. Он говорил, что «Царствие Божие» — это любовь к собратьям, забота о слабых и прощение оступившихся.

Речь, таким образом, идет о серьезном переосмыслении древнего выражения, ранее употреблявшегося в полувоенном значении. Народ ждал полководца, который бы в скором времени объявил о наступлении «царства Бога». А тут появляется Иисус в хитоне и сандалиях и говорит, что «Царство Божие» (или «новый завет») внутри нас и это — «возлюби ближнего твоего, как самого себя». Более того, София, он велит нам возлюбить наших врагов. Если они бьют нас, нужно не платить им той же монетой, а «подставить другую щеку». И прощать — не семь раз, а «седмижды семьдесят раз».

Скажите честно, где вы еще встречали столь тонкую интерпретацию, выраженную так лаконично? Вообще авторский тон подкупает отсутствием ангажированности в отношении религии или конкретных фигур. На первый план выступают сомнения, с вопросом "почему?" в авангарде. Непредвзятость - редкая жемчужина!

Что касается сюжета, то в основе лежит несколько интересных моментов. Первый конечно же разворачивается вокруг Парменидовского "тождества мысли и сущего", о чем подробно писал Рассел, разумеется без введения литературных персонажей. Иными словами - "нельзя помыслить небытие, но то, что мыслимо, неизбежно становится бытием". Так и персонажи фантазии майора как бы приобретают существование в мире, подобно Платоновскому миру "идей". Каждый художник творец своей реальности, но его реальность, это только ли порождение фантазии, как творческой способности аккумулировать опыт и априорное знание в убеждающие иллюзии, или нечто большее? Как сны, вырывающиеся прямиком из Фрейдовского бессознательного, становящиеся действительностью во время долгой и глубокой ночи. Помните притчу про "Чжуан-цзы" и бабочку? В этом определенно что-то есть.

Второй момент - это углубление предыдущей мысли, где сном легко заменяется альтернативная реальность, обыгранная в трилогии фильма "Матрица". Альберто с Софией к концу произведения также пребывали в междумирье, как Нео на вокзале. А наше существование правда ли выглядит так, как мы его воспринимаем или все-таки не стоит торопиться с выводами?

И тут мы подходим к третьему пункту, а именно к обыгрыванию различных представлений о творении с примесью солипсизма. Чем, в сущности, майор отличается от Бога, создавая собственную реальность? А проработав ее до финального завершения, необходимо ли продолжать в нее вмешиваться, как бы выразились деисты? Или, быть может, мы все части одной природы, где "идеальность идей витающих в воздухе" гармонично соседствует с нашей материальностью? Не являемся ли и мы в таком случае произведением Бога, которое он ведет по сюжетной линии, или давно обозначив все принципы, оставил нас, как и Марка Аврелия "Наедине с собой"? Вряд ли в этой жизни вообще возможны однозначные ответы...

Я ставлю книге твердую 5-ку потому, что главной целью являлось донесение философской линии до читателя и с этой задачей она справляется на отлично. Вдобавок мы имеем вполне идейный, небанальный сюжет, который у меня, к примеру, пролетел на одном дыхании. Чтение бывает невероятно увлекательно, когда ты понимаешь, о чем идет речь. Косноязычность и лубочность диалогов полностью оправдана за неимением состава важности.

В качестве резюме хотелось бы сказать, что эта книга безусловно достойна рассмотрения в рамках среднего образования и даже при подготовке к теоретическому минимуму студентам не фил. факультетов. По ней я бы с удовольствием вводил собственных детей в самый фундаментальный предмет, открывающий глаза на многослойность и неоднозначность окружающей действительности. Более доступной методички с предложенной полнотой раскрытия основополагающих принципов найти скорее всего невозможно. При повторных прочтениях следует опускать сюжет и переходить сразу к работе с базовым материалом, составляя отличные конспекты.