4.5 Лебедь чёрный, лебедь белый...

Никогда бы не подумала, что ИЛР может быть таким ярким, живым и точным в плане истории. Трудно прописывать характеры знаменитых личностей так, чтобы они не просто заиграли всеми красками и приобрели черты живых людей, но и оказались максимально приближены к реально существовавшим людям. А вот Карин Эссекс это неплохо удалось. Она не просто создала великолепные образы, она ещё и удержалась на тонкой грани между любовным и историческим романом, не позволяя своим героиням утонуть в соплях, слезах и обидах на мужчин. Сёстры д'Эсте не только на страницах истории остались сильными личностями, но и в романе проявили свои волевые характеры, защищая возлюбленных и родных. Так и хочется сказать автору спасибо за отсутствие любовных страданий, наконец-то разум возобладал над чувствами хоть в одной исторической книге, написанной рукой женщины. Именно таких героинь я искала у Филиппы Грегори и Элисон Уэйр, но не нашла. Оказывается, что искать надо было не у столь раскрученных авторов и не под столь красочными обложками.
Чтение книги было для меня далеко не безоблачным и приятным. Я до последнего сомневалась, что поставлю отличную оценку, так и хотелось предъявить автору за многочисленные затянутые сцены сестринской вражды, за постоянные скачки во времени и повествовании, из-за чего не могла понять, как и почему чувства и отношения между людьми менялись на прямо противоположные. В одной главе кто-то родственник и союзник, но уже в следующей главе они могут оказаться врагами. Когда? Когда они успели так возненавидеть друг друга? По меркам истории в сюжете охвачен небольшой период времени, а вот в плане людских жизней этот период слишком большой, отсюда и возникает нехватка времени и страниц для раскрытия всей подноготной.
Но самым лучшим в книге оказался образ великого Леонардо. Он словно неземной дух прошёлся по истории королей и герцогов, многочисленных итальянских правителей и их жён и любовниц, оставив неповторимый след в жизни не только людей, но и самой эпохи. Он везде присутствовал, но нигде не задерживался, никто не мог повлиять на него, а он с поистине благородным равнодушием взирал на возню простых смертных, пронося сквозь года свою печаль и знания, которые никто не сумел по достоинству оценить.
Послевкусие книги весьма горчит, навевая грустные мысли о тщетности суеты. И только великие творения искусства живут до сих пор, прославляя имена своих создателей в веках. Они подарили творцам подлинное бессмертие.