4 Не чокаясь

За тостом поднимая новый тост
Во власти ностальгии, помни только:
У белок романтического толка
В наличье могут быть и круп, и торс!

Вы наверняка слышали о том, что творческие фантазии нередко материализуются и вполне могут сходить за пророчества. Особенно в полночь, да ещё если по крови растекаются промилле катализатора, в котором поэтические натуры находят истину. В подобной ситуации оказывается и автор новеллы: полночь 1870-го года застаёт его на улочке Мюнхена по пути с вечеринки (не слишком отрадной, но с обильным подогревом) у двери памятного погребка. Здесь в былые времена собиралась творческая братия, объединённая любовью к античной романтике. Однако времена изменились, а с ними и вкусы, былые собутыльники отошли в мир иной, да и погребок поменял и статус, и хозяина. Но вышеупомянутые полночь и катализатор делают своё дело: в памяти невольно воскресает былое и неожиданно становится реальным. И вот уже былая компания осушает бокалы за встречу с прошлым (естественно, не чокаясь, ибо не принято). И уже два года как отплывший на хароновой ладье, а прежде душа этого общества, художник Генелли снова занимает всех своими байками. Им можно и не верить, только некому: «единственный реалист среди нас всё равно оказался бы в проигрыше».

На этот раз речь заходит о том, насколько пластичны и анатомически совершенны, изображённые Генелли кентавры. Так ведь в этом нет ничего удивительного, ведь он лично видел живьём последнего из них, спустя века в святое воскресенье «воскресшего» из криогенного забытья. Вроде Рипа Ван Винкля, только не за океаном, а в самой что ни на есть Баварии. Но, понятно, что ничего хорошего подобный ренессанс не сулит ни воскрешённому, ни свидетелям чуда. Непонятки возникают обоюдные, а прав, увы, оказывается тот, кто сам навязал эти права. Такова и участь канувшей в Лету столь милой сердцам собутыльников античности.

Да здравствуют все призраки, включая кентавров! К сожалению, им не осталось места в этом отвратительном девятнадцатом веке.

Так кто же он, этот несвоевременный реликт: персонаж пьяной байки, покойный художник или автор, наивно пытающийся воскресить дух романтизма? Остаётся гадать, ибо уже час ночи…

А что до материализации под маской пророчества, то представьте себе другое. 1870 год. Возрождается массовый интерес к ещё одному призраку, двенадцать лет назад отправленному бродить по Европе парочкой других не слишком романтичных немцев. А где-то в России как раз рождается тот, кому суждено воскресить этот призрак в отдельно взятой стране. Конечно же, автор об этом даже и не думал. Но каково совпадение! Так что, дорогие романтики всех стран, будьте бдительны и предельно осторожны в своих фантазиях. А то ведь не всё же списывать на полночь и алкоголь!