4.5 Разум останется разумным

Мы доказали, что вы все невменяемы.…

Два шотландца скрестили шпаги за свою веру. Макиэн за честь Девы Марии, а редактор газеты «Атеист» мистер Тернбулл за право выражать своё мнение. Но тут на сцену выходит Закон, который, как обычно вставляет палки в колеса верным и неверным. На протяжении всего романа герои убегают от всевидящего ока ради исполнения ритуала чести. Ибо какой шотландец струсит на дуэли.

Как доказываются теоремы? Часто от обратного. Вот две параллельные линии, допустим они пересекутся в точке А… и так далее. Вот верующий и атеист. Что нужно чтобы доказать существование Бога? Да просто довести материализм до абсурда. Как и сделал Честертон. До чего же мне нравятся такие книги. И совершенно не важно кто победит вера или атеизм. Больше всего меня привлекает путь, по которому ведет автор среди остроумных фактов, доведенных до абсурда. До чего же мне нравятся такие книги, они вдохновляют. Только после подобного театра абсурда можно разглядеть наш дурацкий рациональный мир или дать оценку. Да или просто написать длинную бессвязную рецензию. Наберитесь терпения, так как…

…ничто в мире не сводится к логике без остатка

Прежде не читала у Честертона ничего. Интересно, развлекательные детективные повести об отце Брауне такие же, как «Шар и крест»? Теперь я вижу некоторые черты Честертона в любимых мною современниках. Этот роман можно сказать гибрид Милорада Павича и Жозе Сарамаго. Хотя совершенно ясно кто из них был первым.

изделия глашатаев нашего безвластия – газеты

Вера дело слишком интимное чтобы говорить о ней публично. Но разум всегда выпячивает себя. До такой степени, что нетрудно не признать его, разум то бишь, невменяемым. То, о чем писал главный редактор «Атеиста», опираясь на научные факты могло бы быть признано немыслимым кощунством. Но, к сожалению, никто в городе не читал его статей. Ибо творения журналистов в мире воспринимаются как свидетельство того, что вертится земной шар. Кто, как не Честертон, английский религиозный мыслитель и журналист, мог бы так красочно изложить всю низменность своей (одной из своих) профессии. Два предложения, три десятка слов и видишь, что ничего со времен автора не изменилось. Сначала журналисты почуяли кровь и разошлись во всю, потом и издательства пришли в экстаз. На следующий день все газеты писали об этом – статьи начинались по-разному, но к концу становились одинаковыми… «словом, газеты стали очень интересными…»

Мир только тем и хорош, что в нем нет ни верха, ни низа

Финал сей полемики чрезвычайно интересен. Я вижу победу духа над разумом, а кто-то узрит, что разум останется разумным. Но эта победа такая деликатная, что мне кажется ни один скептик не обидится в столь очевидном исходе дела под пером религиозного мыслителя Гилберта Кита Честертона.