5

Мне всегда трудно читать книги этой эпохи, трудно понять мировоззрение людей, принять все условности общества, религиозные нормы, их влияние на людей. Например, не закатывать глаза, когда главная героиня рассуждает о боге или нескромности розового платья. Не называть ее ханжой за рассуждения, совершенно нормальные для того времени. Такие произведения всегда напоминают мне квадратный арбуз, слишком много в них нравственных оков, и я не могу отделаться от мысли, что живи их авторы чуть позже и обладай меньшим моральным грузом, арбуз был бы круглым и свободным. Но, конечно, тогда это были бы совсем другие произведения, да и вообще это глупости. В случае с Городком я эту свою проблему переборола где-то на середине. Первую половину я постоянно нервничала и ворчала на Люси, она казалась мне слишком чопорной и слишком занудной. А потом я искренне ее полюбила и эти моменты перестали меня напрягать. Наоборот, Люси казалась очень живой и остроумной, временами ее поведение меня восхищало, а временами я просто разделяла с ней ее невзгоды и сопереживала всем сердцем. Есть подозрение, что эта перемена отношения к книге случилась после того, как Люси пережила кое-что, сходное с моим личным опытом, но это неточно.
За книгу Шарлотта Бронте смогла: дважды меня занеуютить (не знаю, как еще назвать чувство, когда тебе не страшно, но совершенно не по себе и неприятно, когда за спиной свободное пространство); раз шесть довольно сильно меня удивить; около десятка раз заставить пожалеть, что я не сильна в английской культуре и не могу оценить, насколько меткие ее замечания о разнице между англичанками и француженками; один раз напомнить историей Люси и давнем кусочке моей истории. Ну а сколько раз я восхищалась ее писательским талантом, я уже вспомнить не могу, очень уж много было моментов, когда она припрятывала кусочек информации от читателя, а потом вовремя его преподносила. А уж концовка мне особенно понравилась.
Ну и приятно было, что с этой книгой я словила ощущение "еще одну главу и спать", люблю, когда оно возникает.