5 Не хочу жить в сердцах своих почитателей, я хочу жить в своей квартире

Странным образом у меня переплелась эта книга с 1913. Лето целого века Флориана Иллиеса . Год жизни мирового сообщества, в основном немецко-австрийской богемы, и век жизни людей в Москве, начиная с одной октябрьской осени 1902 года. Первая Мировая, Гражданская, репрессии 30-х, Вторая Мировая...ну, вам ли не знать. 20 век пролетит перед глазами читателя несравнимо быстрее, чем перед семьёй Муромцевых. Это основные герои книги, впрочем, нашлось место для друзей, соседей по коммуналке, для нескольких поколений домашних животных. Помимо жильцов в центре внимания конечно же квартира. Вначале она для одной семьи - вместительная и светлая, место нашлось всем: незамужней пожилой тетушке, нянюшке, детям, матери с отцом. Думаю, если б было нужно, то где-нибудь на антресолях даже дворнику. Внесли и расставили мебель, повесили картины и затопили камин в папином кабинете. Врач Илья Степанович Муромцев с семьёй радуются идиллии. Они молоды, а квартира - нова.

Потом полетят годы-страницы. Важные вехи показаны глазами разных людей, не только членов этой замечательной семьи. Дети подрастают, взрослые стареют, кто-то подаётся в эмиграцию, новые года и дни рождения чередуются с потерями и страшными новостями. Квартира тоже не молодеет - буржуйка закоптит её стены, во время авианалётов разобьются стёкла, а дети раскрасят её стены не раз. Мне понравилось, кстати, что бОльшая часть событий показана глазами детей, они не понимают некоторых вещей и ещё не боятся, а просто отмечают, что взрослые замолчали, к примеру. Ребёнок услышала, как к соседям пришли однажды в 1937 году и подумала, что может это почтальон или коллеги по работе. Знаем мы этих коллег, в каждую семью такие "почтальоны" приходили.

Мне показалось удачным построение книги. Сначала срез квартиры, а ниже разворот с текстом, рассказывающим о некоем событии. Сразу бросаешься назад, к предыдущему развороту и проверяешь, что поменялось с прошлого "включения". Получается, что читатели находятся прямо внутри квартиры, отличная задумка, гарантирующая эффект присутствия. Второй разворот проясняет картину эпохи, не только энциклопедическими сведениями о перестройке или ГКЧП, но и газетными вырезками, старыми фотографиями, игрушками и вообще предметами, характерными для данного исторического периода. Uncle Ben's , выданный в качестве гуманитарной помощи на работе в начале 90-х; талоны на водку; Пугачёва из радиолы; клёши и пластинки "на костях"; примусы и множество знакомых предметов-маячков для каждого поколения. Представьте, что детей конца 80-х спросили, собирали ли они бегемотиков или акул из Киндеров или смотрели ли вечерами пятницы "Поле чудес". Уверен, что даже наши бабушки-дедушки найдут в этой книге предметы из своей юности, которые у них были и словят ностальгические мгновения. Некоторые вещи, например, статуэтки слоников до сих пор стоят у многих в сервантах. Я прям представляю работу авторов книги и споры, какие предметы оставлять, а какие - не рисовать, потому что для каждой эпохи символы свои. Я, к примеру, вспомнил бак для белья, в который заранее прятал книги, потому что в ванной читать запрещали. А также щипцы, которыми доставали вывариваемое бельё - бегал с ними, щёлкал и кричал маме с папой, что я крокодил.

Для маленьких читателей тоже есть задания, наподобие того, как в виммельбухах - найти предметы в комнатах. А ещё можно попробовать проследить за судьбой вещей - какие пережили сто лет, а какие нет и почему. Буржуйку в 1919 топили стульями, к примеру, эх. Расстаёмся с квартирой и жильцами уже в современности - в 2002 году и выныриваем из машины времени. Поностальгировал всласть и планирую ещё не раз.