5

Диоген, как уже упомянутые Минаев или Радищев, тоже пишет как жыжыст - только в отличие от них, пишет очень хорошо и занимательно. Однако, без подробных рассказов о философии всяких там фалесов и зенонов: единственный, о ком он рассказывает достаточно подробно - это Платон. Но и там он сначала довольно конспективно проговаривает краткое содержание платоновского учения (многое упуская совершенно), а потом дает какую-то странную классификацию: речь, мол, бывает трех видов (перечисление), добродетель пяти видов (перечисление), звуки двух видов (перечисление) - и так следуют перечисления иногда совсем странных и непонятно как сгруппированных категорий, которым сам Платон, вроде, и значения-то особо не придавал. Как будто читаешь древний сборник из серии "100 билетов по философии", отношение к теме такое же безалаберное - и в то же время на редкость беспристрастное, как у настоящего троечника. К остальным своим героям Диоген относится еще проще - он старается писать о чем угодно, кроме разве самой философии. Легкость в мыслях необыкновенная; вместо лекции Гегеля на кафедру выходит аспирант, замещающий профессора, и начинает травить анекдоты.

Дело, пожалуй, в том, что о самой-то философии все всё и так давно знали - и Диоген, и его неизвестный адресат, и прочие их современники; очень, очень много в книге вынесено за скобки, причем не просто даже вынесено... Вот, скажем, рассказывает вам кто-нибудь свою краткую биографию: "Родился в Кирове; закончил филфак МГУ; в 90-х попробовал заниматься бизнесом, очень неудачно все вышло... эмигрировал в Канаду, работаю программистом". Вроде бы информации немного - но современник, владеющий контекстом, вычитывает из нее куда больше: провинциал, "пробившийся" в Москве (это сразу куча ассоциаций); "90-е" и "неудачный бизнес" - ага-ага, тоже все понятно; "эмиграция", "программист" - картина еще яснее. А через 500 лет пойди объясни кому-нибудь, что такое девяностые и как люди относились к колбасным эмигрантам. Геродот, историк, именно и старается сохранить для нас контекст, соображая, что уже через поколение люди не будут понимать простых слов. Диоген же постоянно умалчивает о куче вещей. Из-за этого, с одной стороны, его сложно понимать без примечаний и без собственного знания об описываемых авторах и событиях. С другой стороны, он говорит с нами, как с современниками, как с равными - и этим дает уникальную возможность не просто получить набор знаний, а увидеть эти знания "живыми". Собственно, вот вам и ЖЖ - человек пишет вроде как о ерунде, но находясь с ним в одном контексте, видишь куда больше, чем ерунду, видишь очень даже важные вещи. Видишь, хотя говоришь при этом о другом - вот оно, великое искусство умалчивания; искусство не говорить, но подразумевать; по Шпенглеру, типичное искусство времен упадка цивилизации. Tаково было время Диогена, таково и наше. Но расстраиваться тут не о чем: ведь мы-то живы, и даже очень; а книга замечательная.