3 ПРИЧИНЯЕТ БОЛЬ

Абсолютно непримечательный профессор Сорбонны влачит своё некогда высокоинтеллектуальное существование. Он постоянно вспоминает времена, когда купался в лучах славы после написанной им диссертации о жизни и творчестве Гюисманса. Почти 800 страниц, 8 лет, пик, эскалация, -- и полёт в пропасть. Именно когда Франсуа вышел за порог университета, его развитие закончилось. Кстати, интеллектуалом он называет себя сам.

Пока наш 40+ профессор увивается за студентками и меняет их перед началом каждого учебного года, в стране назревают перемены. И так очень спокойно к власти приходит партия Мусульманских братьев. Замечу, что сам Франсуа только наблюдал за всем, ждал подсчёта голосов, но сам даже на выборы не сходил.

В итоге, ничтоже сумняшеся, наш герой садится в эту лодку без вёсел и просто плывёт, не пытаясь даже ладошкой погрести. Собственно, так делает и вся Франция, не просто же так, полагаю, нашего героя и страну зовут одинаково – Франсуа. Поначалу народ возмущался, но на них никто просто не обратил внимания, как и профессор, увидев на заправке труп женщины, просто перешагнул через него, взял сэндвич и уехал. Он не возмущается, когда ему говорят, что теперь преподавать могут только мужчины, исповедующие ислам. Ок, выйду на пенсию. Он не отстаивает свои политические взгляды (которых, видимо, нет), только слушает, что ему рассказывают, и впитывает. Он с покорностью всё принимает, не ропщет. Ему как-то вообще плевать.

Сколько таких франсуа и франций? А наша страна такая же? Тут люди боятся или им просто без разницы, как всё будет? Книга – чудесная аллегория, надеюсь, не с пророческим характером. Вызвала во мне бурю негативных эмоций, и это, на мой взгляд, прекрасно.

Кстати, ислам и переводится, как покорность. Люблю такие вещи.

Если молчишь многозначительно, глядя людям прямо в глаза и делая вид, будто благоговейно им внимаешь, они начинают говорить без умолку.

Ностальгия ведь отнюдь не эстетическое чувство, она даже не связана со счастливыми воспоминаниями, мы испытываем ностальгию по какому-то месту просто потому, что там жили, хорошо ли, плохо ли – не важно, прошлое всегда прекрасно, будущее, кстати, тоже; причиняет боль только настоящее, и мы носим его в себе, словно некий гнойник страданий, ни на минуту не покидающий нас в промежутке между двумя полосами чистого счастья.