4

Теперь я знаю о Сунь-Цзы намного больше, чем положено знать о нём среднестатистическому человеку. Про сам трактат говорить не хочу: древнему мудрецу действительно удалось собрать под одной обложкой максимы ведения войны (или, как уверяют некоторые, решения вообще любых конфликтных ситуаций), которые кажутся банальными и о которых, тем не менее, многие забывают. Они просты, но полны смыслом, что и позволило им просуществовать так долго.

Больше чем сами максимы меня поразили переводы, тем более, что это не просто переводы, а переводы с комментариями. Сейчас имеется 3 основных версии: Николая Конрада, сделанный в 1950 году, и относительно современные Малявина и Виногродского. Говорят, есть ещё перевод английского перевода, но он мне не попадался и, думаю, это та ещё штука, поэтому изучил эту тройку.

Перевод Конрада активно переиздаётся и именно он попался мне первым. Конрад многословен - на 38 страниц самого трактата у него ещё 440 страниц введения, комментариев, объяснения военной доктрины Сунь-Цзы и примечаний. Причём в комментариях и объяснениях отдельные максимы повторяются порой ещё несколько раз. И если в ранних изданиях Конрада трактат идёт отдельно от комментарием, то в попавшемся мне издании из серии "Философия на пальцах" каждое отдельное изречение Сунь-Цзы сопровождается идущим следом комментарием, поясняющем особенности его перевода, а затем комментарием, поясняющим само изречение. Смысл оказывается объяснен доходчиво, но сами изречения на фоне пространных рассуждений почему тот или иной иероглиф переведён именно так, а не иначе, читаются не как трактат. Именно после прочтения тяжеловесного перевода Конрада мне очень сильно захотелось прочесть другие переводы.

Виногродский перевёл проще . Язык у него понятней, комментарии китайских толкователей Сунь-Цзы он густо мешает со своими собственными, местами напуская в текст эзотерику и даосские духовные практики.

Ну, и наконец, Малявин . Он в своих комментариях умудряется разъяснять не только Сунь-Цзы, но местами и Конрада. Малявин единственный, кто разбивал и толковал фразы прямо поперёк отдельных максим, что оказалось неимоверно сложно читать (и ведь это всего неделю спустя, после того, как я думал, что Конрад нечитаемый!).

В результате я трижды прочёл сам трактат (к слову сказать, все переводы близки друг к другу, отличия минимальны и несущественны), сотни трактовок максим Сунь-Цзы, сделанных его последователями, и решил, что лучший перевод (всё-таки) оказался у Конрада. Если же хочется использовать Сунь-Цзы как настольную книгу (почему бы и нет) - достаточно 78-страничной брошюры, содержащей лишь сам трактат и несколько иллюстраций к нему. Афоризмы хороши краткостью. Плох тот афоризм, к середине которого забываешь чем он начался и засыпаешь от скуки.

P.S. Ещё при прочтении первого перевода у меня возникла абсурдная мысль о том, что подобным образом можно комментировать, например, сборник поговорок. Выглядело бы это примерно так:

Семь раз отмерь, один отрежь.

Здесь я перевёл иероглиф "семь", в значении "много", а иероглиф "один" в значении "мало", что, как мне кажется, соответствует китайскому древнему понятию терминов полноты и пустоты.
Сунь-цзы здесь придерживается своих убеждений и сообщает, что прежде чем что-то сделать (не обязательно отрезать, тут понимается по глаголом "резать" любое действие), необходимо тщательно взвесить все шансы на успех, обнаружить пустоту в замыслах противника и только после этого ударить в эту пустоту. Китайские слова "семь" и "один" выступают здесь не в роли числительных, а в роле мерил полноты и пустоты. Число семь имеет в китайской традиции мистический смысл и указывает на всеобъемлющее множество сущностей. Один выступает здесь как парадигма того, что ударяя противника, семь становится одним, то есть разрозненное превращается в единое целое. Кроме того, тут напрямую говорится о необходимости проведения разведки (см. главу XI), т.е. под словом "семь" понимается 7 видов шпионов так, как видели их во времена Сунь-Цзы. То, что в главе XI говорится о 6 видах шпионов, возможно, указывает нам на то, что в более древних, не дошедших до нас рукописях трактата, существовало упоминание ещё одного вида шпиона.

В общем, меня понесло :)