4.5

Как всегда, в своем стиле, я не прочитала первую часть этой дилогии, понадеявшись на то, что автобиографичность романов писателя сыграет мне на руку и эта книга будет связана с прочитанной "Взгляни на дом свой, ангел". Так и оказалось, хотя эта книга, конечно, намного прочувствованнее, она более зрелая и осознанная. В ней Томас Вулф все также поддается обаянию мелких деталей, может в течение многих страниц описывать какой-нибудь, на первый взгляд, пустячок, но повествование более слаженно, не так далеко растекается мыслями по древу, хотя и объединяет в себе многие размышления писателя на разные темы, начиная от того, что такое Америка и какое у нее будущее, до проблем всего человечества.

Как я уже сказала, роман очень автобиографичен, хотя Вулф сам от лица протагониста заявляет, что эта биографичность не является фотографической. Он берет за основу опыт, миллионы встреченных лиц, к которым жадно прислушивался и в чьи лица так долго вглядывался, чтобы однажды запечатлеть их на тех тоннах исписанных страниц. Они служат его миссии.

Если "Взгляни на дом свой, ангел" запомнился как приближенный к потоку сознания текст, то "Домой возврата нет" сочетает в себе множество разных подходов к подаче текста. Вулф приближается и отдаляется от создаваемого полотна, превращая свое героя, Джорджа Уэббера, в мелкую букашку, но потом бросаясь в самую глубину его ощущений, как, например, на вечеринке, где он понял о том, что ему нужно расстаться с возлюбленной или когда размышлял про славу. Иногда геро становится нерешительным мальчишкой, но порой он решителен и зрел. Под конец произведение обращается в манифест, когда Джордж пишет письмо своему издателю, объясняя причины разрыва и ухода к другому редактору. Он пародирует Синклера, заставляет грустить и усмехаться, задумываться и вглядываться, предчувствуя беду.

И невозможно не сопоставлять прочитанные мною два романа Вулфа. И если с Юджином я резонировала, то Джордж Уэббер с его рассуждениями с трудом до меня мог достучаться. И его рассуждения об Америке, о писательстве, пожалуй, знаковы для литературы, но на личном читательском опыте для меня имеют меньшую ценность, чем его первый роман-взросление.

Самые пронзительные части романа - там, где он описывает Германию на пороге войны, которая из очага философии и высокого превратилась в хорошо организованную машину, движущую страхом. Эпизод заканчивается арестом еврея, который пытался сбежать, но попался на границе. И другие яркие моменты - это объяснение собственно названия: того, почему нам нет возврата домой, возврата в детство, в моменты, когда мы были счастливы. Мы оглянулись на дом и поняли, что туда уже никогда не вернемся. Отсюда есть путь только вперед.