4

Я думал, что Паустовский – это про природу. И не читал. Думал, что вот дозрею я когда-нибудь до природы, сяду с выводком своих розовых детей в душистую траву с кузнечиками и под аккомпанемент бамбуковой флейты буду читать им Фета, «Записки охотника», Пришвина и Паустовского. И еще я думал, что два последних персонажа моих грез – это один человек. Но вот однажды, совсем недавно, в фейсбуке я увидел фотографию, где Марлен Дитрих, инфернальная германская бисексуалка, кто не знает, любовница Гитлера, Хемингуэя и Мэрилин Монро, стоит на коленях и целует Паустовскому руку. Интересно, подумал я. Это она его за природу так целует что ли?! Или, может, еще за что-то?! Пошел в гугл, оказывается, Паустовский писал не только про природу, а еще про кучу всего, и там же узнал, что его первая повесть «Кара-Бугаз» написана с использованием приема «остранения». Ну, если с использованием приема, подумал я, и если Марлен Дитрих на коленях, надо читать.

Прочитал. Сразу скажу, «остранения» не нашел. Ну, да и Бог с ним.
«Кара-Бугаз» – это история одного заливчика Каспийского моря в Туркмении, где добывается глауберова соль. Заливчик этот и есть главный герой повести, как Невский проспект – главный герой «Невского проспекта». В первой части мы видим русских ученых исследователей, которые еще при Николае II кровавом обнаруживают в заливе крупнейшую залежь мирабилита и спасают его от своего же ученого нигилизма. Сначала залив хотели как-то спилить за ненадобностью. Во второй части повести – боевик с участием пленных красноармейцев, которых белые высаживают на необитаемом острове близ «Кара-Бугаза» умирать. Их спасает еще один русский ученый. Третья часть – производственный роман про то, как уже советские ученые делают из этой крайне неуютной части земного шара (Кара-Бугаз переводится «черная пасть») технократический рай. Одним словом, «Кара-Бугаз» – повесть о русских советских ученых, которые ищут нефть, строят дамбы, борются с неграмотностью, варварством и религией, добывают минералы, рубят скалы и любят жизнь. «Нельзя победить пустыню, и недаром созданы верблюды и саксаул. Файреддин смеялся, а большевики копали канал и строили плотину. И вот взошел день великого торжества. Светлая вода из Аму хлынула в Узбой, и песок не украл ни одного ведра ее. Через ряд лет пески зарастут хлопком и виноградом, карагачами и инжиром. Нищая страна, сухая, как язык пса, издохшего от жажды, будет пить воду, как люди пьют вино».

Когда я прочитал эту повесть, мне вдруг показалось, что я понял, за что Марлен Дитрих целовала руку Паустовскому. Скорее всего я ошибаюсь, но, по крайней мере, мне бы хотелось думать, что она поцеловала руку именно за этих русских ученых и, в широком смысле, за тех строителей нового мира, которые готовы положить жизнь на то, чтобы далекая нищая выжженная земля Файреддина заросла хлопком и виноградом. Карагачами и инжиром.