5 Комедия ситуаций

Тонино Бенаквиста «Комедия неудачников»

Антонио и Дарио два молодых итальянца, знакомые друг с другом буквально с пеленок и выросшие не под жарким солнцем Италии, как можно было бы предположить, а на окраине Парижа, куда их родители иммигрировали после войны. К сожалению вскоре Дарио некие злоумышленники отправляют в мир иной, а Антонио благодаря наследству становится обладателем виноградника, а вернее небольшого клочка земли между Сорой и Санто-Анджело и отправляется в страну предков. А дальше читателя ждет увлекательная неразбериха из абсурдных ситуаций с итальянской мафией, наемными американскими гангстерами, почти настоящим чудом, сотворенного неким итальянским святым, интригами Ватикана и даже отголосками второй мировой войны, органично вплетенными в повествование. И хотя вопреки названию перед нами не комедия, автор превзошел самого себя украсив историю «итальянским» взглядом на жизнь, мягкой самоиронией, тонким юмором и легкой грустью. И конечно-же особое очарование придают тексту не только рецепты приготовления традиционной пасты, а целая макаронная философия уместившаяся в нескольких строчках:

Макароны — это не просто добавка к соусу. Это нечто гораздо большее.
— Они изначально представляют собой настоящую вселенную, всех превращений которой не подозревает даже самый утонченный гурман. Любопытное отображение чего-то нейтрального и в то же время чрезвычайно замысловатого. Целая геометрия прямых и кривых линий, полнот и пустот, которые могут варьироваться до бесконечности. Наивысшее проявление формы. Подлинное ее царство, в котором именно форма обусловливает вкус. Иначе как объяснить, что одна и та же смесь муки и воды может вызвать отвращение или блаженство в зависимости от того, какую форму она примет. Только здесь замечаешь, что у круглого один вкус, у длинного или короткого другой, а у плоского и трубчатого третий. Наверняка тут имеется что-то, похожее на любовь, что-то… как говорится… «на почве страсти»…
— На почве страсти?
— Ну да. Именно потому, что сама жизнь противоречива и многообразна, она создает такое обилие макаронных форм. И каждая из них готова рассказать какую-нибудь историю. Съесть тарелку спагетти — это все равно что вообразить себе растерянность человека, попавшего в лабиринт, погруженного в энтропию недоступной пониманию головоломки. Ему понадобится терпенье и некоторая сноровка, чтобы разобраться с этим до конца. А посмотрите, как приготовлена лазанья! Снаружи взгляду доступен лишь самый верхний слой, корка. Но наш индивид желает добраться до сути, до глубинных пластов, потому что уверен, что там от него что-то скрывают. Но прежде чем убедиться, что внутри содержится не больше, чем снаружи, он будет искать, теряться, прокопает длинный темный тоннель… не будучи уверен до самого конца, найдет ли вообще что-нибудь. Нет ничего более пустого и в то же время более таинственного, чем обыкновенная макаронина. Зато равиоли, наоборот, всегда что-нибудь в себе скрывают, причем наверняка никогда не знаешь, что именно. Это загадка в ларце, который никогда не открывается, запертый сундучок, который вечно интригует нашего исследователя своим таинственным содержимым. Знаете, некоторые утверждают, будто эти равиоли раньше предназначались для мореходов. Заворачивали кусочки мяса и прочую требуху в тонкие полоски теста, надеясь, что моряки не очень-то будут стараться выяснить, что они такое едят.
— Неужели правда? А что же тогда должны напоминать тортеллини? Кольцо? Перстень?
— Почему не круг? Просто круг. История без конца. Или петля. Замкнуться. Уйти. И непременно вернуться. Туда, откуда ушел.

Браво, маэстро, за неожиданный взгляд на жизнь и неистребимый оптимизм в любых, даже самых непредсказуемых ситуациях...

"Моб-клуэдо" Дело Nr. 6