4 Там, где нас нет

Могла бы я рассказать, как открываю, значит, холодильник с незамысловатой целью извлечь из него пользу в виде редиски, а с верхней полки мне и говорят: «Будьте бдительны! В скорости явятся красивый профессор и мальчик с собакой, после чего грянет последняя битва с инопланетным воинством», и соевый соус, вздохнув, запевает тоскливую былину про неразрешимые противоречия между данайцами и дунайцами. И выключается непрошенное Radio Refrigerator только если рядом поставить синее ведро с холодной водой, не прислушиваться к веским доводам микроволновки и завязывать уже с депривацией сна и стимуляторами. Могла бы, но не буду. И не потому, что опасаюсь, как бы с читателем не приключился приступ вуайеристкого удовольствия или же с особым трепетом отношусь к репутации надёжного рассказчика — с молоду надо было беречь, и даже не потому, что подобный каминг-аут способен привлечь внимание анонимных любителей неформатного нон-фикшна и ставить диагнозы по аватару(и всему, что ниже, особенно), да даже и не потому, что внезапно поехавший кукухой «лучший критик 2020» - занятная зверюшка вроде руконожки ай-ай, нашедшей ключ к райтерс-блоку — такое себе амплуа и сомнительное достижение. Как справедливо однажды заметил бывший рыжий судья: «нормальные люди в ДП не играют». Каждый готов составить конкуренцию мартовскому зайцу и, пропустив все возможные инверсии через нервный узел между ушами, срезая углы бензопилой, победить, наконец, в конкурсе на перетягивание пододеяльника. Вот поэтому я и не буду. Тем более — два часа до дедлайна (уже меньше, совсем мало ааааааааааа) — пора бы уже поговорить об инсайдерской книге бывшей пациентки с всамделишным диагнозом «шизофрения», а не вот этот ваш блэк-джек и пониженная социальная ответственность.

Бездарное разбазаривание времени (ааааааааааа) как раз объяснимо — говорить придётся серьёзно, а это чёта страшновато, поэтому, следуя старинному рецепту, надо включить иронию — а она у меня барахлит и плохо выключается потом, даже синее ведро не помогает. Хотя… если в воду с головой…Брр

Так вот. Жила-была в благополучно-унылой Норвегии девочка и звали её Арнхильд. Ничего такого выдающегося в девочке не было: ходила себе тихонько в школу, хорошо там училась, мечтала о пони, занималась балетом, слушалась маму. А потом вдруг Капитана. И песни очень красивого Одиночества в белом и синем платье одновременно. И сказки мертвого отца перед сном. А потом её не стало — растворилась в нарастающем абсурдно-логическом хаосе голосов и кошмаров, хлынувших из всех трещин универсума, превратилась в аморфный сгусток ватного тумана в жутком параллельном мире - он, оказывается, всегда тут был, а может только он и был, настоящий, как линчевский вигвам, из которого не выбраться — снаружи громадные голодные волки и ироническиезлобные лиловые крокодилы. А ещё снаружи девочка сама неуправлямый монстр, которого надо фиксировать, колоть галопередилом, бить электрошоком и ни в коем случае не давать кофе в стеклянной чашке — через минуту осколки, вскрытые вены, долгая дорога в прекрасный железный лес, где листва красная как кровь. «Воплощение силы. Чтобы попасть туда, мне сперва нужно доказать, что я этого достойна». А ещё нет никакой наружи. И никакого я. Только никто. Только внутри и нигде. А потом девочка выздоровела в завтрашнего льва - психолога Арнхильд Лаувенг, которая и написала эту трудоёмкую для читателя книгу — подостывшую под трезвым взглядом, пойманную в капкан времени, чуть отстраненную, обстоятельную и мучительно сентиментальную — как безыскусная губная гармошка в открытом космосе - историю одного безумия с гуманистическим посылом: психи тоже люди, и если очень повезет, можно однажды прочесть понимание в чужих глазах - раз; надежда не должна умирать: «разбитую вещь так или иначе можно починить, а то, что получится, может оказаться ничуть не хуже, того что было» - это два.

А вдруг не окажется? На счёт три (полчаса ааааааа) я вынимаю голову из ведра — хоть и страшновато чёта.