5

Третий том «Истории веры и религиозных идей» особенно явно показывает склонность Элиаде уделять большее внимание не мэйнстриму религий, то есть ортодоксальным и общепринятым взглядам в той или иной религиозной парадигме, а отклонениям от него. Это вполне объясняется высказанной Элиаде целью «анализа религиозного творчества» и выявления самобытных идей. Именно поэтому он не останавливается на тех взглядах, которые, по его мнению, являются результатом заимствований или компиляций уже существующих учений. Наиболее интересны для Элиаде направления, дающие новую мысль, оригинальное развитие идеи. Не знаю даже, хорошо это или плохо… Для меня, скорее, хорошо, потому что есть возможность узнать о тех направлениях развития религиозной мысли, которые традиционно считаются непопулярными.

Так, рассказывая об исламе, он дает представление о его зарождении и развитии на начальном этапе вплоть до смерти пророка Муххамеда, но, далее, он почти ничего не говорит о суннитах, наиболее многочисленной группе ислама, зато подробно останавливается на взглядах шиитов, исмаилитов, суфиев и прочих течений, часть из которых даже преследовалась. Рассматривая христианство, Элиаде также почти не касается традиционного богословия (впрочем, он это сам декларирует, объясняя тем, что данная область имеет колоссальную литературу, а ему хотелось бы рассмотреть то, что менее изучено), но подробно рассматривает всякого рода ереси, а также мистические течения в христианстве, которые, если и не были осуждены, то балансировали на грани. Он ничего не говорит о православной церкви, объясняя это тем, что после раскола восточное христианство не родило ни одной оригинальной идеи, а застыло в ортодоксии и обрядности. В иудаизме его, в первую очередь, интересует Кабала и хасидизм.

Элиаде очень широко трактует «религиозность», он ее понимает не как, собственно, участие верующих в жизни определенной конфессии, течения или секты, а как любое проявление связи с чудесным, сакральным (он это называет иерофания), поэтому он рассматривает в своем труде и проявления «народной магии», и философские течения средневековья, и алхимию, и герметизм эпохи Возрождени, и даже определенные общественные течения. Если честно, мне показалось, что старичок «хватил», когда он средневековый культ куртуазной любви сравнил с тантрой. Очень уж он все сакрализирует, если так на все смотреть, то и в туалет, простите, не сходишь без мысли о всецелом очищении и вечном освобождении.

Еще за время чтения всех трех томов, я заметила стойкую тенденцию автора находить практически в любой религии иранские корни или влияния. Есть над чем поразмышлять. Иранцы – очень древний народ с, безусловно, глубокой и самобытной культурой, и, принимая во внимание теорию древнего индо-арийского единства, следующим шагом из предпосылок Мирчи Элиаде должно быть признание единой древней религии, космической, разумеется. В этом, определено, что-то есть, но мне не нравится некоторая нарочитость этой идеи. Жаль, что Элиаде не успел закончить свой труд, было бы интересно, откуда бы он выводил религии Австралии, Океании и американских индейцев, о которых он также намеревался рассказать.

В любом случае, «История веры и религиозных идей» - фундаментальный и очень серьезный труд, дающий наиболее полный обзор мировых религий. Любой автор имеет право на свои собственные гипотезы, а читатель может принимать их или нет. По крайней мере, творческая мысль самого Элиады, абсолютно точно обогатила мировую культуру, явив его взгляд на человека как на существо религиозное, склонное к сакрализации своего мира. Ведь с этим трудно поспорить, человеческому рациональному необходимо уравновешивающее иррациональное, чтобы не терять жизненных ориентиров и развиваться.

Рецензия на книгу Мирчи Элиаде "История веры и религиозных идей. От Магомета до Реформации" - www.ostrel.ru