3 227 умножить на Пи.

Будь попрочнее
Старый таз,
Длинее был бы мой рассказ.
С. Маршак

Браться за эту книгу мне, честно говоря не стоило. И дело вовсе не в том, что книга так уж плоха. Попадались мне в моей читательской практике и гораздо более шипастые кактусы. Просто это - на моя книга. И ведь были, были звоночки, откровенно об этом предупреждающие. Первый звоночек прозвенел еще в аннотации, где было сказано, что книга «перекликается с повестью "Старик и море", то есть единственным произведением, не понравившимся мне у Хемингуэя. Но тут я сделала скидку на то, что читала «Старика...» еще в школе, в рамках программы, а это, знаете ли, накладывает. (Подозреваю, что именно это произведение попало в школьную программу с единственной целью, отбить у советских школьников желание читать Хемингуэя напрочь). Вторым звоночком было прочитанное где-то сравнение этой книги с «Робинзоном Крузо». Еще, одна моя подростковая книго-травма. До появления в книге Пятницы мне было откровенно скучно, а после появления - тошно от неправдоподобности. Прочитав к тому времени уже и Фенимора Купера и Аркадия Фидлера, поверить в страстное желание свободного индейца стать преданным рабом белому человеку я не могла. А в целом, стоит признать, что мне никогда особо не нравились книги про выживание одиночки  в экстремальных условиях. Возможно, эти книги даже где-то практически полезны, но мне за свою жизнь приходилось выживать только в каменных джунглях.

Впрочем, первая часть книги - очень даже ничего. Индийский мальчик, живущий в одной из индийских провинций. Семья индуистская, но не особо религиозная, школа - христианская (там лучше образование), друг - мусульманин. Мальчик по своей психологии оказывается мистиком, пытается совместить и примирить в  себе все существующие религии, что приводит иногда к парадоксальным, а иногда и к довольно курьезным ситуациям. К тому же отец мальчика - директор зоопарка, и естественно, значительную часть своего свободного времени Пи проводит именно там. Довольно интересна и история имени Пи, но здесь о ней не буду.

А потом начинается вторая часть, в которой мальчик, вернее уже 16-летний паренек, 227 дней дрейфует по Тихому океану в спасательной шлюпке. Причем не один, а на пару со здоровенным бенгальским тигром. И вот тут у меня стала возникать устойчивая аналогия с Уильям Голдинг - Воришка Мартин . А это уже не звоночек, для меня это колокол, бьющий в набат. Дело в том, что к Голдингу я испытываю такую «личную неприязнь, что кушать не могу». Впрочем, я в целом неприязненно отношусь к бородатым авторам, угрюмо выглядывающим из-под насупленных бровей, и обвиняющих человечество во врожденной греховности, бесчеловечности и аморальности. И всем своим творчеством эту греховность описывающих и расписывающих. Только при детальном рассмотрении все их красочно описанные ужасные ситуации, оказываются исключительно плодом их мизантропного воображения. Не буду здесь дальше распространятся о философско-этическом посыле «Воришки...», скажу лишь, что использовать голдинговский опус, как инструкцию по выживанию человека на скалистом островке в Атлантическом океане, точно не стоит. Несуразностей там выше крыши.

У Яна Мартелла бороды пока нет, к человечеству в целом он относится гораздо добрее, да и к конкретным проблемам выживания подошел с большей ответственностью, хотя некоторые пассажи всё же вызывали недоумение. Но было мне скучно, и в описанное верилось с трудом... А уж окончание добило окончательно, здесь уши голдинговского «Воришки...» торчат неприкрыто, а для меня это дополнительный минус к книге.