4 Весь репертуар Синего Ахмеда.

Они считают, что как только суммарная масса нервной ткани рода человеческого достигнет некоей критической величины, наступит конец света.

Один из участников группы «Ло/Рез» намерен женится на пакете данных (виртуальной певице), и менеджмент коллектива нанимает продвинутого системного аналитика для того, чтобы он нарыл инфу на это самое Идору и тех, кто за ней стоит. В то же время в Токио пребывает несовершеннолетняя фанатка Сиэтлского отделения фан-клуба «Ло/Рез», чтобы проверить правдивость сплетни о женитьбе кумира, но попадает под колпак контрабандистов.

– Я хочу знать, что он делает. Я хочу знать, о чем он думает. Пытаясь взять на болт эту софтверную щель.
– Не на болт, а в законные супруги.

В начале книги совершенно не ясно, что речь идет о девчачьем фан-клубе. Только перечитав аннотацию, стало понятно что почём.

– Я-то в своей старомодности все надеялся, что в конце концов он сойдется с какой-нибудь обычной девицей. Чтобы чистила его винтовку, штопала носки, родила ему ребенка-другого. Но ведь это уже отпадает, верно?

После халтурной «Страны призраков» поклялся себе больше не читать Гибсона. Однако, «Идору» навязчиво зудел в воображении, и поскольку роман попался на бумаге и задешево, то почему бы и не напомнить себе, чем хорош автор.
А хорош ли он? В «Идору» Гибсон в своем репертуаре – загружает текст вроде бы для эстетики и придания ему аутичности, но продираться через эту шершавость радости немного, сам процесс чтения начинает утомлять, тупо запинаешься о заусенцы предложений, просто потому, что автор, как он говорит, «хотел перенести на бумагу немного хорошего английского». Так себе английский, пусть и в переводе. Как выразился в книге русский мафиозо: «это такое речевое оборачивание». Вот у самого Гибсона что-то есть от этого оборачивания. Словно слова облизали ежики. На последней трети роман пошел гладко. Ведь можно же писать нормально.

– Это не человек, не личность. Это корпорация.

Не скажу, что в «Идору» есть какая-то особая эстетика. Атмосфера? Не ощутил. Ощущения, как от бюджетного кино, снятого в подсобках. Не хватает роману воздуха. Даже вроде бы интересные штришки (дом в виде робота, бар под жевательную резинку, клуб «Западный мир») не цепляют. Только «Отель Любви» запомнился. Токио предстает фрагментами, общий его лик не сложился.

– Ко мне это все не относится. Я не такой, как эти ваши маньяки.

«Идору» я хотел прочесть чисто из-за музыкальной или, около того, темы. Но в романе не оказалось ничего ни про индустрию, ни про музыку, ни про окружение. Нет тут никакого джей-рока, ни его визуальной составляющей, никакого бэкстейджа. Гибсон пишет так, словно в цирке стегает блоху. Он ее хлещет кнутом, а она не хочет плясать. Такое впечатление от текста. Более того, он совершенно не сечет в музыке и пишет как человек, у которого нет слуха. Даже группе название не смог нормально придумать. «Ло/Рез»? Серьезно? Не бывает таких названий. Справедливости ради скажу, что девчонок-подростков он выписал неплохо, фан-клуб выглядит забавно в своей серьезности и таких сообществ в реальности целая туча, но к музыке они по сути имеют слабое отношение, потому что их адептов интересует только идолопоклонство и ничего более.

Количество информации, собранной здесь поклонницами группы, многажды превышало все, созданное когда-либо самой этой группой.

Роман не устарел, он весьма прогностичен. Отчасти, да, это слепок нынешней реальности, которая так и не стала будущим, каким его воображали. Сюжет отличный, в какой-то момент можно даже принять всё это за социальную критику медиа и озвучивание бытовых отклонений современного информационного общества, но, блин, подать блюдо можно было куда интереснее. Такой вариант сервировки меня не устраивает. Вроде как пришел в ресторан к известному шеф-повару, а сидишь и давишься бокс-мастером, в котором вместо курицы одни сухари и кто-то зажилил майонез. Кривой у Гибсона протокол, с вялой претензией.

Но, как ни крути, кто-то все равно должен вставать из окопа и пороть уродин.

Любопытно, что автор воображал сеть как VR, а вовсе не так как мы ее пользуем теперь. У него нет вайфая, зато герои юзают факс. Кто-то еще использует факс?
Переводчик вроде бы не прижимистый на сноски попался, но информировал читателя как-то избирательно. Не каждый, например, знает что такое «джет-лаг», «флогистон» или «бартендер». Сиди и доходи своим умом. Не особо комфортное чтение, причем автору совершенно незачем было делать его таким. Книга более-менее понравилась, но развлекать Гибсону удается с трудом. А кроме развлечения тут как-бы мало чего.

– Оно сплошь покрыто глазами и все время потеет. Пот попадает в эти глаза и щиплет их. У него, Лейни, нету рта, нету гениталий, а потому оно может выражать свою звериную ярость и свои инфантильные желания только одним способом: переключая каналы на пульте дистанционного управления. Ну или участвуя в президентских выборах.

Пустоватая книга, вроде заманухи для подростков – типа круто, но мало впечатляет. По сути роман слабовато реализован, однобоко и поверхностно. Вроде как украшен стразиками, но это просто мелкая лужица, в которой красиво отражается интрига и призраки упущенных возможностей. Все вкусное опять осталось в намеках. Русская мафия образца 90-х в Токио, прикольно же. Но автор снова никаких тем не развил. Весь роман одно сплошное сюжетное провисание. Есть затравка и конечное действо, а посередине над Токио висит длинный нос Пиноккио.

– Yob tvoyu mat, – пораженно выдохнул русский.

Для Застенного города Гибсон использовал образ гонконговсого Коулуна, однако никак его не описал (один абзац на весь роман), при том, что этот самый Коулун в реале был убийственно-мракостной гигантской азиатской трущобой – идеальной киберпанковской локацией. Если можно вообразить себе Ад, то Коулун был его филиалом на Земле. Думаю, Гибсону банально не хватало таланта черпануть это дно. Для писателя-стилиста такое местечко просто капающий жир, но Гибсон хромой стилист, чтобы там не мычали его фанаты. Хотя по «Нейроманту» можно было подумать обратное.

Кэти воспринимала славу как некую тонкую материю, первозданную стихию типа флогистона, как нечто изначально распределенное по всей вселенной равномерно, но затем, при благоприятных условиях, концентрирующееся вокруг отдельных личностей и их карьер.

Интересно, что оригинальный Коулун сравняли с землей накануне передачи Гонконга Китаю. У Гибсона же Застенный город изначально появился в сети, а затем уже Рез и идору решили возвести его во плоти на острове из хлама и мусора с помощью наноботов.
Роман неплох, но вообще-то он мог быть гораздо лучше, больше, глубже и выразительнее.
Коулун, каким он был:



Я теперь буду называть Гибсона Синим Ахмедом, потому что он про него ничего не написал, а хотелось бы...