3 Спойлер Ходульный социальный оптимизм

Тоффлера часто причисляют к футурологам, но главное в его концепции, как кажется, все-таки историософия. Все рассуждения построены вокруг логики истории. Объемно по охвату материала, но поверхностно по проникновению в него. Всюду слепой «уклад» – аграрный / индустриальный / постиндустриальный, без какого бы то ни было «человеческого фактора». Нет для него ни культурных, ни политических сил, ни уж тем более каких-то метафизических влияний. Только всемогущие «волны», которые формируются сами собой, но по умолчанию, конечно, по все той же марксистской логике «производственные силы – производственные отношения», «базис – надстройка». Пусть он и отмежевывается от марксизма, используя вместо этих терминов понятия «энергетики», «производителя / потребителя» и др., все равно производность социокультурного от экономического всюду у него налицо. Как и всем западным интеллектуалам, ему ой как далеко до уровня наших консервативных философов. Уже в который раз убеждаешься, что глубже Н. Данилевского, Л. Тихомирова, К. Леонтьева движущие силы истории никто не раскрыл, для западных историософов это недостижимая глубина.

В отношении же «футурологии» – да, что-то предсказано Тоффлером верно, много есть, где он «промахнулся». Всю работу пронизывает пафос: логику волны (истории) не остановить, кто не подготовился, сам (да еще и перед другими) виноват:

«Чем скорее мы начнем проектировать новые политические институты, основанные на трех принципах, описанных выше, - власти меньшинств, полупрямой демократии и разделении решений, - тем больше у нас шансов на мирный переход. Именно попытка блокировать эти перемены, а не сами перемены, повышает уровень риска. Именно слепая попытка защитить устаревшее создает опасность кровопролития.»

Очень, кстати, напоминает логику Г. Уэллса в «Открытом заговоре».

Возможно, этот пафос и есть следствие его экономического детерминизма. Ведь если «материя правит», а люди лишь следуют законам этого правления, то где здесь место их воле? Она тогда имеет только одно направление – подчиниться этой логике, чтобы не «вставлять палки в колеса» поступательному ходу «прогресса».

Тоффлер, видимо, относится к числу тех, кто формировал «прекраснодушие» первого десятилетия интернета, исполненного светлых прожектов «прекрасного нового мира». Это позже будет Николас Карр и множество других «цифро-скептиков», а в начале вера в «абсолютное добро» цифры преобладала. Про саму цифровизацию у Тоффлера сказано не много, но довольно подробно описываются тенденции, набиравшие обороты уже в 1970-е годы, позднее «обострившиеся» под воздействием цифровой среды. Это и «индивидуализация», и «децентрализация», и кризис представительной демократии, и власть «меньшинств» и многое другое.

Ну и еще касательно «движущих сил». Когда он пишет о «второй волне» (индустриальной), то четко формулирует мысль о правящей мировой элите: правят «интеграторы», то есть, по сути, топ-менеджеры, а не сами владельцы денег. Но когда идет речь о волне третьей, то куда-то эти «правители» у него исчезают – растворяются в «полупрямой демократии», «децентрализации» и «власти меньшинств». Механизмы власти, мол, созданные в эпоху второй волны, не работают, власть не справляется с потоками новых задач. Но куда же она сама девается? Как-то сложно поверить, что правящая элита, осознав, что «не справляется» с управлением, раздает свою власть «меньшинствам», а сама «уходит со сцены». Весьма утопичный сценарий, не сбывшийся и не имеющий шансов сбыться вообще.

В целом, весь оптимизм Тоффлера, как видится, построен на вере в два основных постулата: 1. Сложные системы способны самоорганизовываться, а потому все кризисы – это лишь переход от одного состояния к другому, а значит пройдет и нынешний кризис, и мировая система «переформатируется», только ей нужно в этом помочь. 2. Человек - «венец природы», совершенное рациональное существо, которое способно деятельно участвовать в этом переформатировании, задавая ему конструктивное направление, а «под влиянием „поумневшей“ окружающей среды умнее станут и сами люди». Третья волна, мол, будет способствовать раскрытию «всего лучшего» в человеке, и жизнь на земле станет если не райской, то, по крайней мере, намного более «человекосообразной». Что-ж, это его вера, и в ней Тоффлер последователен, но есть и другая вера, в то, что природа человека искажена грехопадением, а Владыка Вселенной – не «ее величество Система», а Бог. И чем дальше человек уходит от Бога, тем меньше у него шансов на «улучшение» своей природы, и тем более на «самоусовершенствование» общественных систем. Но Тоффлер слишком далек от этого, так что весь его социальный оптимизм выглядит дутым и ходульным.