3.5

Наверное я слишком долго собиралась и ждала чего-то другого. Нет, с точки зрения бытоописания написано очень даже хорошо. Образно. Но при этом однообразно. Если искать подробности амуров - здесь их нет. Всё более чем обтекаемо. По неискушённости можно даже принять за самый обычный флирт. Если честно, по её описаниям я даже очень сильно удивилась внезапной беременности от князя Андрея. Ибо ну вот увидили, влюбились, потом это как-то не сильно упоминалось, а потом оказывается у нас бурный роман и будет сын. Получилась такая небольшая "сюжетная дыра". Ну или в Андрея Маля была влюблена меньше, чем в Ники. Его-то она вспоминала много чаще и с большой любовью. Но при этом как-то сложилось впечатление полного уважения к царской семье на протяжении всей книги.
Разве что в свете последних "монархических" событий было немного больно читать про дружбу с Кириллом Владимировичем и его супругою. Но в конце-концов кто знает, может друзьями они были и правда лучше, чем членами дома Романовых.

Конечно дискутивный вопрос про талант и успехи на сцене, но по мемуарам у меня сложилось устойчивое восприятие Матильды как влюблённой в танец, упорной и трудолюбивой. Да, вероятно не без протекции, но на одной высочайшей поддержке всё же не уедешь и не будешь популярна даже после ухода покровителей. Наверное было в ней что-то такое, что зажигало публику, заставляло смотреть и влюбляться. Профессиональное и женское очарование. Кажется, Кшесинская, умела очаровывать, принимать достойно, да и относиться середчено к очень многим. И помнить обиды, и прощать их. Неоднозначно здесь всё.

Конечно подозрительно, что в основном хвалебные оды приведённые в книге, были от Плещеева и редко от кого-то ещё. Видимо потом, когда он перестал писать, она перестала и цитировать какие-то другие отзывы, хотя встречаются в книге от журналов, от авторов, но именно Плещеев был, кажется, влюблён в её талант или в неё саму.
Я вообще не в зуб ногой в балете, но знакомые имена встретились. И надо признать, что Кшесинская умела признавать талант других и восхищаться им. И вообще, будь она только любовницей цесаревича, вряд ли вокруг этой дамы собралась самая разная публика из далеко не последних имён. Просто дух захватывает с какими людьми Кшесинская общалась всю жизнь.

Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться и почему-то главы после революции мне стало очень тяжело и скучно читать. И так-то было почему-то нелегко, а тут стало ещё сложнее. Надо признать, что литературный язык М.Ф. далеко не такой лёгкий и изящный. Порой невыносимо тяжеловесный. Так что в особенном литературном таланте она замечена мною не была, по сему хороший литературный рекдактор был бы весьма кстати. Хотя бы потому что таким языком описаны многократно повторяющиеся эпизоды.
Я получила значительно меньше удовольствия, чем когда-то думала, но всё же рада, что наконец ознакомилась с мемуарами, теперь можно пойти поискать "что не сказала в своих мемуарах Матильда Кшесинская?", потому что некоторые умолчания чувствуются без труда.