5 ХРОНИКА ПЕРВОГО ЭТАПА ГУСИТСКИХ ВОЙН

Собор в Констанце в день Всех святых 1414 года. 344 высших церковных чиновника, включая одного из трех действующих на тот момент пап, а также писарей и аудиторов без счета, 28 королей и князей, 78 графов, 676 баронов и рыцарей. Среди обслуги данного мероприятия можно выделить, например, 220 сапожников, 260 пекарей, 360 брадобреев и 718 публичных женщин. Это Вам не саммит большой восьмерки, посерьезней мероприятие будет. Как часто случается, собор, целью которого было установление единства церкви и восстановление мира, закончился клятвопреступлением и сожжением Яна Гуса, что в итоге привело к началу гуситских войн, одной из самых жестоких и кровопролитных страниц европейской истории.

Табориты (и вообще гуситы, в более широком смысле) в советской и чехословацкой традициях всегда выглядели революционерами, борцами за народное счастье и национальную свободу. Где-то так и есть, наверное. Однако у жителей немецких городов, разграбленных и сожженных в ходе их дерзких вылазок в Западную Европу, наверняка было другое мнение. Лаврентий же, глубоко почитающий Гуса и симпатизирующий военному таланту "Страшного слепца" Яна Жижки, не склонен замалчивать лютые подвиги таборитов, в которых, кроме защитников веры он в первую очередь видел взбунтовавшуюся чернь. "Сейчас же они забили цепами владельца города Усти, рыцаря господина Ульриха, а затем, отрубив ему ноги, бросили его в огонь; некоторых горожан они убили, оставив в живых шестерых из наиболее влиятельных; они приказали, чтобы один из них, который хочет сохранить себе жизнь, казнил остальных. И действительно, один из них, по имени Пинта, убил пятерых сограждан и присоединился к таборитам". И это в Седлеце, на родной чешской земле, в прямой видимости из Табора. Особый интерес представляют и различные хилиастические ереси, проповедовавшие анархию и военный коммунизм в Таборе, подогревающие ожесточенность и бескомпромисность гуситских войн.

И это только начало - хроника заканчивается на событиях января 1422 года - на грандиозной победе таборитской армии Яна Жижки над войсками императора Сигизмунда под Кутной Горой. До окончательного поражения Табора под Липанами должно пройти еще 12 лет крестовых походов, сражений, штурмов городов и замков, кровожадной и беспощадной классовой средневековой войны. Думается, что как и у других народных войн того периода, таких, например, как Альбигойские войны или Жакерия, движущей силой гуситского сопротивления являлась ненависть к угнетателям простого народа, помноженная на ярость по отношению к иноземным захватчикам, отрицание церковной симонии и религиозную нетерпимость. Согласитесь, что собственно спора о причащении чашей, лежащего в основе теологических разногласий гуситов и католиков, явно не достаточно для характеристики причин взаимного геноцида. Из хроники раз за разом видно, как радикальные табориты все с большей ожесточенностью отстаивали свои идеи, подробно перечисленные автором в 72 пунктах заблуждений, указанных пражскими магистрами на диспуте. Даже было сделано специальное обращение к таборитам с призывом запретить любые "новости": а не то конец света слишком часто объявлялся, или очередная строчка в писании слишком буквально трактовалась. Священники сжигались только за то, что проповедовали в облачениях, церкви и монастыри разрушались, жители защищавшихся городов безжалостно истреблялись. Причем таборитская вольница слабо контролировалась руководством в части проявления насилия - приводятся многочисленные факты нарушения условий мирных соглашений после сдачи замков и крепостей. Противная сторона в методах себя тоже не ограничивала, так, например, во время вторжения селезских князей, захватчики "бесчеловечно убили множество людей того и другого пола и у сорока почти детей отрубили по правой ноге и левой руке или по левой ноге и правой руке, а некоторым к тому же еще и отрезали носы".

В целом же текст скуп на яркие подробности и содержит сухое изложение событий с перечислением имен феодалов, участвующих в походах, и названий взятых штурмом городов и монастырей. Крайне редко Лаврентий позволяет себе эмоциональные высказывания. Так, например, по поводу сожжения вождя секты пикардов Мартина по прозвищу Локвис, хронист замечает: "...хвала Господу Богу, который уловляет волков, хотящих напасть на его стадо, и чудесным образом изгоняет и истребляет их, чтобы они не заразили других". Но именно за этим рассказом очевидца явственно встает картина особенностей безжалостной гуситской войны, в которой: пешие крестьяне забивали рыцарей в доспехах окованными цепами для молотьбы, предварительно стащив их с боевых коней специальными крюками; армия Жижки при атаке на марше легко превращала свои боевые повозки в круговой оборонительный рубеж; широкое применение получила артиллерия; чешская шляхта по многу раз меняла сторону в зависимости от военной удачи, католических священников сжигали в бочках, а гуситов сотнями сбрасывали в провалы кутногорских шахт.

Вывод: "Отлично!" Перед нами первоисточник, рассказывающий о временах гуситских войн устами человека, принимавшего непосредственное участие в событиях. Так, например, Лаврентий лично находился в группе магистров, наблюдавших за ходом сражения у Витковой горы.