5

Какая же все-таки пронзительная история.
Взять в семью чужого ребенка – это всегда неимоверно сложно, а уж принять его как родного, полюбить всем сердцем – многие ли на это способны? Тем более, что и ребенок-то оказался ой каким непростым, с изломанной судьбой и характером.
И откуда только у обычной молодой женщины нашлось столько житейской мудрости, чтобы без поддержки близких, преодолеть, побороть совершенно патологическую замкнутость и нелюдимость девочки, завоевать ее доверие? А вот смогла, справилась вопреки всему всего лишь улыбкой и лаской… и колоссальным терпением, конечно…
Прекрасная повесть, добрая и мудрая. И написана в лучших традициях советской литературы. Что важно: в книге нет никакой пропаганды и агитации, что традиционно было присуще значительной части произведений того периода. Приметы времени есть, но ничего нарочитого и раздражающего.
Как все, смотревшие одноименный фильм, не могу не сравнивать. Снято кино в целом практически не отступая от оригинала. Большинство реплик – почти дословно, поэтому, когда читаешь очень трудно, почти невозможно абстрагироваться от интонаций незабвенной Татьяны Дорониной. Правда, на двадцатипятилетнюю девушку в фильме она не тянет, даже с натяжкой, но сыграла все равно гениально.
И все-таки, как ни прекрасно был снят фильм, книга все-таки выглядит более глубокой, более детальной. Например, здесь чуть четче очерчен характер матери героини, ее мотивация. Еще очень жаль, что в фильм не вошла целиком линия с сыном Олеванцевых, Юркой. Там мы видим мальчика, не самого симпатичного поведения, под влиянием бабушки активно противостоящего новоявленной сестренке. Впоследствии же эта деталь просто сходит на нет. В книге же автор рассказывает, как постепенно дети привыкают друг к другу, как совместно играют. И какой же радостью наполняет сцена, когда видишь, как еще неосознанно, но мальчишка начал воспринимать Свету именно как свою:

Когда Светлана и Юра, полусонные, разомлевшие после горячего ужина, добрались до постелей, Павел негромко, сдерживая усмешку, сказал, покосившись на Шуру:
– Светка сегодня полезла в снег за жердиной, а Юрка как заорёт: «Светка, не лезь, там яма, провалишься!»

А затем и Светка приняла это родство:

Следующую новость принёс Павел:
– Светка вчера из-за Юрки с Гошкой Щелкуновым подралась, – сообщил он, умываясь после работы.
– С Гошкой? – ужаснулась Шура. – Так он же вдвое больше её и годами и ростом!
– То-то и оно, что больше и сильнее. Семён со своего двора видел. Светка крыльцо подметала, а Гошка погнался за Юркой, Юрка во двор, тот за ним, сбил Юрку с ног, Юрка заорал, а Светка, Семён говорит, как тигра, налетела на Гошку да веником его молчком по морде. Гошка завыл и бежать, а Светка Юрку подняла, снег отряхнула, платочек из кармана достала и сопли ему вытирает.

И, конечно, в конце концов поверила девочка и казавшему таким чужим отцу и неродной женщине, страшной поначалу мачехе, ставшей ей настоящей мамой, любящей и понимающей. Вот так небыстро, через большие трудности и печали пришло в дом Олеванцевых настоящее счастье. И именно вот этой конкретики не хватило мне в фильме, как бы он ни был замечателен. Поэтому в очередной раз: книга лучше))