5

Микроскопический метод ведет к многословию. А многословие требует места. Атмосферная интерпретация человеческой жизни, кропотливая тщательность описаний связаны с очевидным недостатком. Я имею в виду особую усталость, которой не избежать даже самому завзятому поклоннику Пруста. Если бы речь шла об обычной усталости от глупых книг, говорить было бы не о чем. Но усталость того, кто читает Пруста, носит совершенно особый характер и не имеет ничего общего со скукой. С Прустом никогда не скучно. Почти всегда это страницы захватывающие, и даже очень захватывающие. Тем не менее в любой миг книгу можно отложить.

Несколько дней назад, в холодном и заснеженном Брюсселе, совершенно случайно зашла в интернет и в остававшийся до экскурсий час, прочитала эту чудесную статью о любимом Прусте.

Испанский философ и эссеист, с завораживающим именем Хосе Ортега-и-Гассет, уже очень давно в моих списках для чтения, и вот наконец знакомство состоялось.

Полное неожиданных приключений путешествие в Европу, слегка затуманившее чувство времени от многочисленных переездов, и уведшее меня на большое расстоянии от семьи и детей, оказалось прекрасным фоном для очень логичных и интересных рассуждений умного интеллектуала о времени и расстоянии в искусстве Пруста. Ведь романы гениального Пруста - это действительно искусство, а время и расстояние его главные изобразительные средства.

Пруст удерживает желание восстановить воспоминание и ограничивается описанием того, что сохранилось в памяти. Вместо того чтобы реставрировать утраченное время, он довольствуется созерцанием его обломков. Поэтому можно сказать, что жанр Memoires у Пруста обретает достоинство чистого метода.