4

Откровенно говоря, за книгу я садился с большой опаской, подозревая, что будет мне предложена очередная «юмористическая» дребедень об «уморительных» похождениях Гитлера, сбежавшего из бункера в мае сорок пятого, альтернативная история о студенте-попаданце изменившем мир, вооружив (лично!) товарища Сталина ракетным комплексом, или «страшная, срывающая покровы правда» о том, что Холокоста не было, а были люди-крысы и полёты на Луну, и расследовал всё это автор с помощью передачи «Необъяснимо, но факт». Нет, на самом деле, целых три страницы и совершенно помимо воли, картина стояла примерно такая:

Как же я рад, что подозрения мои оказались беспочвенными совершенно! И в процессе чтения, обдумывая, о чём я напишу моим постоянным читателям, мнение моё менялось раза, наверное, три.
Вначале, я хотел заостриться на том, что «Рейх» являет собой «замечательное отдохновение от пронзительного и ядовитого „Короля“ Набокова». И действительно, виден след старины Хэма времён «Фиесты», видна «Ночь» Френсиса нашего (а почему нет? тут почти без иронии: лично я считаю, что подобная литература не исключительно американское, но общечеловеческое достояние, равно как и Достоевский с Толстым не безусловно русские писатели) Скотта Фицджеральда, текст гладок, повествование неспешно, умиротворение достигающее поистине медитативных вершин, созерцание внутреннего я и проч., и проч.
Затем меня покорила следующая мысль:

Я объяснил, коль скоро он мне дал для этого повод, что я никоим образом не презираю поэзию и мог бы продекламировать на память стихи Клопштока или Шиллера. Но сочинять стихи в наше время не для любимой, а так — довольно бесполезно, как ему кажется?
— Или просто уродство, — сказал этот несчастный.

Нет, я не буду размахивать руками, и кричать: «кому сейчас нужна поэзия? — да никому!»
Дело в том, что не далее как вчера я имел удовольствие ознакомиться с нашими, я бы даже сказал — Новосибирскими (но от этого не ставшими достоянием меньшим, нежели Толстой, или Фицджеральд, хотя тут уместней, конечно, сказать: «Шекспир и Пушкин») пиитами. Нет, вот как вы не знаю, а я восхищён:

Дмитрий Сарсадский
Виски со льдом, и все киски в мой дом
Так заходят но запомнить имена мне как-то в лом
Ведь твоё имя как амфитамин
Ведь только пригубил, как твой кайф убил

Что хочется сказать? — самое смешное не в том, что они собрались издавать сборник, особливо меня порадовало, что им не стыдно. Вот не видят люди, насколько такое… творчество пошло и глупо. Не знаю, право, как их любимые относятся к подобным достижениям изящной словесности, моя бы просто не поняла. Наверное, не понять и мне. Высоко, тонко и излишне (для меня) интеллектуально.
Но и в таком ключе рецензию пришлось отложить на полку, ведь рассказ продолжался дальше, мысли автора текли под разными углами, уводя, закручивая и терзая в психологическом поединке «индейского вождя» и «анти(?)нациста», доводя героев до состояния (полу)безумия. И я скажу больше: закрыв последнюю страницу «Рейха», я стал считать роман одним из самых интересных на моей памяти, уступая лишь двум-трём, о которых я уже говорил много раз, и не жажду вновь повторяться. С огромным неудовольствием ставлю четыре, ибо, друзья мои, сейчас я уже откровенно привередничаю, и придираюсь к мелким огрехам перевода в духе неизбежного «он кивнул головой». Понятно, что надо было так: «он кивнул своей собственной головой в знак своего собственного согласия», но это я увижу при повторном чтении (и книга-таки уйдёт в любимые с заслуженной пятёркой), которое состоится обязательно, чего я, собственно, желаю и вам. Благо, «Рейх» того стоит. Наслаждайтесь.

Вместо послесловия: так почему же всё-таки «Рейх», ведь в книге нет ни Сталина с ракетным комплексом, ни бесславных ублюдков, ни десантника-ветерана Чеченской кампании, да и «Хорст Вессель» как-то вот не озвучен? Но на этот вопрос, дорогие мои, ответить я не смею, уж очень не хочется портить впечатление от этой замечательной книги.