3.5 «Маршмэллоу в чае, с пятью ложками сахара, на тарелочке с засахаренными орешками и яблоком в карамели...»

...Полагаю, это было любимое лакомство писателя. Как бы я ни любила вкусняшки, от такого количества сладкого скорее всего рухнула бы в кому. Но писателю нормально – нет, стоило еще отрезать большой кусок (на 300 грамм) торта с ванильным кремом, взбитыми сливками и шоколадной посыпкой. И, пожалуйста, полкило мороженого с карамельным топпингом, и положите сверху 10 конфеток «Мишка на севере». И, пожалуйста, достаньте печеньки с шоколадной корочкой в 5 см.

Нет, вы не ослышались – такова эта книга. Ничего более «сахарного» я в своей жизни не читала. Даже пресловутые романы из серий «Очарование» и «Шарм» (олды поймут) не сравнятся с этим. Встречайте мать всех слезливых любовных романов (как минимум российских) – пожалуйста, «Рабыня Изаура»!

Удивительно, но в бразильском 19 веке эту книгу считали прогрессивной, этаким местным аналогом «Хижины дяди Тома». Книга открыто выступала против рабства в Бразилии. Писатель слыл невероятным либералом: призывал в книге освободить всех рабов, пропагандировал браки между благородными господами и рабынями – смелые заявления для того времени. Сложно сказать, как читали «Рабыню...» современники. Должно быть, плакали над судьбой несчастной, уткнувшись личиком в простыню… а потом вытирались, вставали и просили рабыню принести с кухни горячий кофе. Увы, теперь эта книга кажется безбожно устаревшей, она либо раздражает слезливостью и неестественностью, либо неистово смешит (меня – второе). Сейчас это невозможно воспринимать серьезно.

Ошеломляет, конечно, сам сюжет (с которого потом слизали многие популярные любовные драмы о рабах/крепостных и благородных). Изаура воспитывалась в богатом доме, старая госпожа благоволила ей и дала образование барышни. Но, однако, из личного эгоизма не дала ей вольную. Вот и осталась Изаура, после смерти госпожи, рабыней, только теперь ей повелевал развратный сын покойной. Леонсио, новый хозяин, женат, но безумно... эм... влюблен в Изауру и всячески намекает ей сами понимаете на что. Изаура же раз за разом ему отказывает (это сказка, понятно, но, при характере Леонсио, что ему мешало просто... эм... изнасиловать рабыню? обычно хозяева не спрашивали разрешения своих рабов, ну очень уж смешно читать о хозяине, который никак не может переспать со своей же рабыней!). Мигель, отец Изауры (из свободных, если что), хочет выкупить свою дочь за любые деньги, но порочный хозяин ни в какую, секс с Изаурой – цель его жизни, остальное (деньги, благополучие семьи, просто здравый смысл) не играет для него никакой роли.

И такой сюжет имеет право на жизнь – кто бы спорил?! Но хуже сюжета – образы героев, которые убивают всякую в нем адекватность. Они четко поделены на хороших и плохих. Хорошие – сахарные до невозможности: божественно красивые, благородные душой, умные, ничего не знают о сексуальности (хорошие мужчины даже подумать не могут о прелестях любимой девушки), обязательно либералы (против рабства), готовые жизнь положить, но не отказываться от своих нравственных установок – и вот никакого, ни малейшего изъяна, ни одной жестокой мысли, ни одного неправильного поступка! Плохие же похожи на солдат Мордора и Пожирателей смерти одновременно: они неприятны внешне, развратны, падки на деньги, подлы, легко предают и обманывают, у них априори нет совести и стыда, достаточно взглянуть на такого – и ясно, что человек ужаснейший, ни одной человеческой черты в нем нет, они не заслуживают ни жалости, ни прощения. Вы лично таких идеально хороших и идеально плохих когда-нибудь встречали? Я – ни разу. Не зря говорят, что добро часто прячется за неприметностью, а зло обвораживает и льстит. Но в «Рабыне...» все легко, нет никаких сторон в человеке, тут человек – существо примитивное, ограниченное маленькой ролью.

Отдельно хочется сказать о культе красоты в книге. Такого шейминга внешности я давно не встречала, даже в «Призраке оперы» этого было меньше. Самое смешное – божественная красота Изауры. Она, дескать, настолько красива, что ВСЕ мужчины бросают прошлые/нынешние свои симпатии и устремляются к ней. ВСЕ мужчины пускают на нее слюни. Потому что она красива – и только. Не умна, интересна, необычная личность – вдобавок к красоте. Нет, она просто красива! Мужчины готовы падать к ее ногам, забыв все. Повторюсь: ВСЕ мужчины! Иное бы пошатнуло божественный образ главной героини. Ну не бывает на свете красивых для всех людей! Каким бы ты ни был, всегда будут те, кто считает тебя красивым, – и те, кому ты не нравишься. Кому-то симпатична Сальма Хайек или Пенелопа Круз, а кому-то – Сирша Ронан или Фрэнсис МакДорманд. Красота крайне субъективна. Да, есть люди, которые обращают на себя больше внимания, чем другие, но чтобы все разом забыли себя и бросились к этой красоте аки голодные волки? Это же смешно! Тем более что не бывает в компании из 100 человек одного красивого человека. Но писатель об этом не знал, к сожалению.

Мало того, что ценность женщины тут лишь в красоте (и в нежелании отдаваться без брака), тут еще пугают... не модельной внешностью. Даже более открыто, чем у Гастона Леру. Кажется, по мнению автора, «некрасивые» люди не заслуживают любви. Брак с человек с физическим недостатком (даже любящим, заботливым и добрым) сравнивается то с тюрьмой, то со смертью. Неважно, что у тебя: больная спина, альбинизм, нетипичное строение тела, руки/ноги нет – отношения с тобой для истинно «красивого» человека – это какое-то наказание. Никто не задумывается, что внешность – это лотерея. По мнению автора, красота – это почти обязанность человека. Оттого он и делает Изауру нечеловечески красивой. Разве может простой читатель сочувствовать девушке обычной внешности? Разве захочет спасти ее из рабства? А «некрасивую», за которой нет очереди из богатых, уж точно не захотят освободить (кстати, выступая за отмену рабства для темнокожих рабов, писатель сделал свою героиню БЕЛОЙ рабыней, дочерью португальца и рабыни, но, черт, идеально БЕЛОЙ!).

Но свободы достоин каждый человек вне зависимости от своей внешности, привычек, планов на будущее. Автор сам же разрушает свой карточный домик – деля людей на правильных и неправильных, достойных счастья – и не достойных. И это очень печально. Dixi.