4

А знаете, старина Хэнк не умер. Этот старый хрен обвел нас всех вокруг пальца. А мы купились. Хэнк жив. Живее, чем был раньше, когда шлялся по барам, когда ютился в тесных меблирашках, когда жизнь его была наполнена дешевым пойлом, безумными женщинами и безразличием к завтрашнему дню. Он по сей день живет в своем домике в Сан-Педро, глушит виски, курит сигары, слушает классическую музыку и стучит на своей пишущей машинке. Только сейчас он практически никуда не выходит, так что вряд ли вы его увидете в каком-нибудь местном баре или на улице, он даже на скачки ездит все реже. Теперь он все больше наслаждается одиночеством, сидит себе в своей темной берлоге и как всегда размышляет о жизни.

Сейчас в основном он пишет стихи. Они по-прежнему вылетают из его машинки пачками, и он по-прежнему большинство из них сразу же разрывает в клочья. В его стихах, как и раньше отсутствует рифма, они угловаты и грубы, как будто вырублены топором, но в то же время полны глубочайшего смысла. Поэзия Бука остается жесткой и правдивой, временами выглядит грубой и циничной, но сейчас она все же более лирична, а порой и вовсе печальна. Конечно же в его стихах мы по-прежнему не найдем ни трелей соловья, ни багрового заката, ни размышлений о смысле жизни, ни бесконечных терзаний влюбленной души. Нет в них ни восхваления мужества и благородства, ни призывов к благоразумию и здравомыслию. Зато в стихах Буковски, как и прежде, есть глубокое неприятие окружающей действительности, изображение ее без прикрас, со всем происходящим вокруг безумием, хаосом и бессмысленной возней, в чем Хэнк, как всегда, старается быть предельно правдивым, не боится называть вещи своими именами и быть самим собой. В них мы узнаем о том, что жизнь на самом деле не красивая сказка со счастливым концом, а жестокая, порой уродливая и пугающая, с физиономией бродяги, реальность. Несмотря на напускное безразличие ко многим сторонам человеческой жизни, Хэнк все же остается человеком чувствующим, все понимающим и многое испытавшим. В общем старина Хэнк нихрена не изменился. Зато теперь он обрел долгожданный покой и наконец-то нашел себя в этом мире.

Вчера я проходил мимо его дома и мне показалось, что он выглянул в окно, окинул взглядом горизонт и исчез в недрах своего жилища. А потом я услышал мерный стук его пишущей машинки. Так что может быть мы еще увидим его писанину.