4 «Но в этих местах так: чего не ждешь, на то нарвешься.»

«– Ну, а как полюс? Дошли?

– Конечно дошли, иначе вы вряд ли увидели бы нас.»

Чем больше читаешь про покорение человеком природы (считай Бога), тем больше во всем сомневаешься... Почему-то вспоминаются изъезженные цитаты еще со школы, типа «А судьи кто?». В случае с Руалем Амундсеном, не совсем понятно, кто был тем самым судьей последней инстанции, который подтвердил его первенство в покорении Южного полюса? Особенно тяжело в его первенство поверить тем, кто сомневается в том, что Амундсену, якобы, удалось держать до последнего в секрете цель своего путешествия. Причем о секрете не знали не только журналисты и общественность, но и члены его команды. То есть его товарищи, с которыми он должен был разделить все невзгоды, при покорении Южного полюса. Так и хочется спросить: а куда же смотрела хваленная английская разведка? Ведь ей бы нужно было защитить интересы основного конкурента Амундсена по гонке к полюсу – Роберта Скотта... Или в тотализаторе тех лет изначально были сделаны ставки на выигрыш норвежца? Короче говоря, делаем вид, что мы верим тому, что все вокруг Амундсена (кроме его брата) и не подозревали о финальной цели его путешествия. И совсем не понимали, зачем это чудак забил свой корабль специфическим оборудованием и снаряжением. А еще распихал по всем щелям огромное количество собак. Здесь сразу возникает вопрос: а какая нужда была в использовании для транспортировки к предместьям, если можно так сказать, Южного полюса именно судно «Фрам». Здесь сразу приходит на память легенда о ботике Петра первого, который был якобы привнесен им в Россию и так далее... «Фрам» была та самая деревянная парусно-моторная шхуна, на которой сперва совершил свою полярную экспедицию сам знаменитый Нансен (в 1893 – 1896). А потом и Отто Овердруп (1898 – 1902). Деревянная шхуна, получается, спокойно могла сходить в северные широты, продрейфовать там в паковых льдах и вернуться назад. Неудивительно, что позднее большевики, прослышав о таких успехах норвежцев, потом отправят в дрейф грузовое судно, обозвав его ледоколом.

Интересный факт: википедия пишет о том, что в 1914 году «Фрам» не смогли провести панамским каналом и были вынуждены вернуть его в Норвегию и поставить на прикол.

Так вот: на судно, длиной в 39 метров и шириной лишь 11 метров Амундсен ухитрился втиснуть огромное количество собак. В уме держим, что официальной целью экспедиции было «плавание вокруг мыса Горн до Сан-Франциско»! И вот товарищ Амундсен либо стебеться над всем миром, либо только над доверчивым читателем, когда сам же удивляется тому, что никто и не заподозрил ничего эдакого. И не задал ему ненужных вопросов.

«Какой смысл грузить на судно всех этих собак и везти их с собой в такую даль? Да и вынесут ли они путь вокруг пресловутого мыса? И кроме того, разве нет собак – и хороших собак – на Аляске? Почему вся кормовая палуба завалена углем? На что нам все эти доски? Разве не сподручнее было бы погрузить такие вещи во Фриско?»

По логике, члены команды должны были бы просто набить ему лицо, после того как Амундсен не за долго до подхода судна к Ледяному барьеру озвучил-таки конечную цель экспедиции. Правда, он отвлекал команду разной работой. И здесь напрашивается параллель с папанинцами, которые совершали немыслимые просчеты. Амундсен, например, заказал членам экспедиции кучу специальных сапог. И не проверил их качество. И никто не примерял их! А потом, внезапно, обнаружилось следующее: «Представьте себе наше разочарование, когда пришла пора надевать наши великолепные сапоги и вдруг оказалось, что большинство из них никуда не годится. Кое-кто мог плясать в своих сапогах, не отрывая их от земли. Другие, сколько ни старались, не могли протиснуть ногу через узкое отверстие, тесное голенище не пропустило бы даже самой изящной ножки. Зато головка сапога была так велика, что в ней свободно поместились бы две ступни.»

И снова все это скармливается читателю, как нечто нормальное. И вся команда превращается в портных ( ага, ага, все умеют с рождения перешивать морские сапоги, особо прочные и непромокаемые). Места, как я уже сказал, на маленьком судне было совсем не много. Кругом одни собаки. Воду пришлось наливать куда бы вы думали? Никогда не угадаете – во все подряд емкости и даже «в большую шлюпку, помещавшуюся как раз над большим люком, налили около 5 тысяч литров.» И снова все попахивает стебом над читателем. Особенно когда Амундсен сам пишет о том, что водичка выльется из шлюпки в случае сильного крена. А кругом собаки бегают по судну. И часто лишь «чудо» спасает судно от аварии.

«Одна собака ухитрилась даже проникнуть в машинное отделение. И устроилась там между шатунами. Хорошо еще, что во время ее визита не пустили машину.»

Интересный факт: в составе экспедиции Амундсена был и русский - Александр Степанович Кучин. Странно, не правда-ли? Ведь в составе норвежской экспедиции должны были быть одни норвежцы. Впрочем, Амундсен про штурмана Кучина и не пишет.

После высадки экспедиции на лед, Амундсен начинает включать «Папанина». Тот на льдине выскакивал из палатки голышом в одних унтах. А Амундсен делал вот так: «День выдался очень теплый, всего минус 11°, мне даже пришлось раздеться чуть не до белья.»

В принципе, все путешествие к Южному полюсу состоит из описания поведения собак, их убийств и процесса скармливания другим собакам. Жили они не в палатке, которую специально пошили для пребывания на льду, а в маленьком домике, который привезли с собой. Очень долго они заготавливали мясо для 115 собак и для 9 человек. «Вес убитых тюленей достигал примерно 60 тонн.» И почему-то судьба их конкурентов – экспедиции Скотта – совсем не волновала Амундсена. Никто никуда не спешил. Делали родильные дома для собак, принимали роды. Внезапно выяснилось, что будущие покорители Южного полюса забыли взять с собой лопаты! Ну а че, читатель все «схавает»...

«Дело в том, что мы – чего уж скрывать! – забыли взять с собой такой полезный и нужный в полярной экспедиции инструмент, как снеговую лопату.»

После чтения мемуаров другого покорителя полюса, Фукса, после описания снежных бурь, которые за мгновения могли похоронить снегоход под толщей снега, веселье Амундсена воспринимается как банальный идиотизм. И снова пришлось мастерить лопаты на месте. Из кусков железа. Создается такое ощущение, что нас просто отвлекают всякой фигней.

«И вот я объявил конкурс. Каждый, входя утром в комнату со двора, говорил, какая, по его мнению, сегодня температура. Цифру записывали, а в конце месяца подводили итог, и лучший отгадчик получал премию – несколько сигар. Мало того, что люди приучались определять температуру. Этот спорт был отличным утренним развлечением.»

Проблемой Амундсена стало то, что он никак не мог заставить(объяснить, избить, оштрафовать – нужное вставить) своих товарищей закрывать дверь в домик. И это при том, что температура была -56 градусов. Пришлось снова искать выход из ситуации.

«Просить такого человека закрывать за собой дверь бесполезно. Все равно ничего не выйдет. Я еще недостаточно хорошо знал своих товарищей, чтобы судить, как у них обстоит дело на этот счет, но на всякий случай мы сделали самозакрывающуюся дверь.»

Вообще, после приключений Папанина и его товарищей на льдине, читая приключения Амундсена, начинаешь задумываться об одном: а не были ли такие юмористические мемуары Амундсена как раз рассчитаны на то, чтобы в далеком СССР люди поверили в то, что полюс это фигня какая-то, где можно отдыхать аки на курорте. И минус 40 градусов это почти лето; и трещины в леднике – это просто мелочь какая-то...

«Два человека, Вистинг и Хассель, висят над бездонным провалом, позируя фотографу, и совсем не отдают себе отчета в серьезности положения.»

Путь к полюсу был усеян кровью собак. И эти описания становятся «фишкой» Амундсена. Папанин описывал приготовление жратвы и неудачной охоты. Фукс описывал поведение и поломки вездеходов. Пири описывал эскимосов. Амундсен описывает собак. Быть может, он понял, что без этих кровавых описаний его путешествие не выглядит достаточно драматично и эпично?

«После того, как мы поставили палатку, Ханссен убил Хельге. Нелегко ему было расставаться со своим лучшим другом. Хельге был на редкость прилежным и послушным псом. Безропотно тянул лямку с утра до вечера, служа примером для всей упряжки. Удар по черепу – и Хельге перестал существовать. «Смерть одних – хлеб для других» – эта пословица как нельзя лучше подходит к такому случаю: собаку сейчас же освежевали, и через два часа от нее остались только кончик хвоста да зубы.»

В общем, их поход длился 99 дней. Расстояние – около 3 тысяч километров. Все были в итоге счастливы. Даже одураченное правительство, которое, если верить легенде, ничего не знало о конечной цели экспедиции. Типа, Амундсен не мог сказать своему правительству правду, так как оно зависело от англо-саксов.

«Это обусловливалось тем, что Норвегия была экономически, а, главное, политически зависима от Великобритании. Чтобы не спровоцировать политический кризис, норвежский стортинг (парламент) мог учинить препятствия для Амундсена.»

В свете этой экспедиции и того, как англичане позволили норвежцам «обдурить» себя, возникает вопрос: а не было ли это продолжением игры по отделению Норвегии от Швеции и приданием искусственного веса этой новой, маленькой стране?

Быть может путешествие Амундсена к Южному полюсу, когда-нибудь, станет очередной темой юмористической телепередачи «Верю – не верю»? И это будет интересно. Аминь!