5 Граница между светом и тенью – ты

Без лишнего смущения признаюсь, что дозоры – это просто гигантский пласт моей биографии. Именно с них началась моя любовь к городскому фэнтези и магическим войнам среди хмурых многоэтажек. В том числе благодаря им я упоролся эстетикой проклятых и обречённых. Я тырил книги на почитать у всех, у кого только их замечал, мы их бесконечно обсуждали, мы практически жили в этой реальности, потому что, ну что скрывать, мы и так в ней жили, только без вампиров и договора. И странно вспоминать, что изначально меня совершенно случайно притащили в кинотеатр какие-то левые знакомые, в итоге они к фильму остались равнодушны, а я всё, я пропал. Происходящее на экране меня покорило и пережевало. Удивительно, как из довольно обыденной стилистики книги умудрились сделать настолько шикарный и безумный визуал. Мрачный, пыльный, душный, опутывающий тебя искажённым восприятием. И контраст всемогущих колдунов среди рушащейся российской бытовухи почему-то не казался чем-то диким. И невыносимо било по нервам то, как магическая метафорика языка обретала на экране буквальное воплощение. Жутко, болезненно, выворачивающее наизнанку. Знакомый немец говорил, что очень любит игру по дозорам, но фильмы смотреть не мог, ему было физически больно от этой хтони. Подтверждаю, однако мне именно за это они с каждым пересмотром нравятся всё больше.

История же моего чтения книг довольно запутана. Что-то шло подряд, что-то – спустя годы. О чём-то я вообще забыл. Пару лет назад нашло настроение, решил перечитать цикл с самого начала. Чтобы сложить уже цельную картинку. Может, даже заценить внезапное продолжение. Ну и что скрывать, хочется иногда чего-то такого, простого. Чтобы не было этических коллизий. Чтобы мир чётко делился на чёрное и белое. Не надо было метаться между бесконечными оттенками хмари и полумрака. Чтобы всегда видеть, кто перед тобой, и знать, на чьей ты сам стороне. Чтобы всё классифицировалось по видам и способам инициации, а договор работал как часы, и сумрак срывал маски, пропуская через себя насквозь. Чистое умиление, особенно когда ты сам отчаянно пытаешься усидеть на двух стульях, творя злодейства и надеясь, что тебя за это не сочтут предателем. Двуличие, коварство и безнадёжный идиотизм мне имя.

Что ж, я хотя бы понял, почему по второму разу Ночной дозор пошёл у меня так туго, но зато и вызвал куда больше угара, чем поначалу, когда я тонул в этом море пафоса. После окончательного ухода на тёмную сторону все эти моральные страдания добрых-хороших "ой а вдруг я не туда наступлю и кому-то сделаю пилохааа!" стали восприниматься как сплошной лолкек. Придумай себе проблему. Упорись ей. Гет энджой. Если б я курил, то закурил бы щас с циничным вонкафейсом. Не то чтобы я воспринимал героев именно как персонажей, тут всё-таки слишком много эмоциональных пластов, плюс повествование от первого лица. Но блииин... Городецкий в первой книге ещё такой мимимишный идеалист, ещё пытается не навредить, не переступить какую-то черту. Потом до него дойдёт, что все черты только у него в голове. И есть прописанные буквами законы, а есть накрученные иллюзии. Законы можно нарушать во все стороны и по-прежнему считать себя, если не белым и пушистым, то, по крайней мере, кем-то очень к тому близким. И мне такое нравится.

Единственное, что мне не нравится, так это меланхоличный тон повествования. И чем дальше, тем больше его будет у Лукьяненко. Не фанат я такого, особенно когда это проскакивает абсолютно у всех действующих лиц, а фокусные персонажи в цикле часто меняются.

Ладно, это мелочи. На первом месте – магия. Двуединый мир. Вечное противостояние. И нет, симпатии мои вовсе не на стороне тёмных. Я люблю именно этот взрыв, эту искру, возникающую в точке соприкосновения света и тьмы. Люблю, как бурлит сумрак, впитывающий в себя освобождающуюся энергию. Мы с ним в этом плане оба паразитируем на чужих эмоциях и чужой силе.

Stay on the dark side tonight
Because if it is not black it is no part of our life