4

Вита́лий Ива́нович Бугро́в (14 мая 1938 — 24 июня 1994) — русский советский критик, библиограф и историк фантастической литературы, редактор и автор фантастических рассказов. (с) Всезнающая Вики.

О структуре своей работы сам автор говорит так:

В первую ее часть вынесены очерки о некоторых стержневых идеях и темах мировой НФ, взятых в их историческом развитии, о том, во что порою выливается идея фантаста, как подчас действительность превосходит самую, казалось бы, буйную выдумку. Во второй части собраны материалы, относящиеся к русской дореволюционной и советской фантастике. При этом к очеркам примыкают (в хронологическом либо тематическом плане) этюды и заметки, отражающие какие-то любопытные черты и грани многоликой НФ. Уже из названия третьей части ясно: речь в ней идет о фантастике Урала. Наконец, в четвертой части автор стремился осмыслить роль и место фантастики в жизни сегодняшнего мира.

В первой части работы Бугров выделяет несколько ключевых сюжетов, вокруг которых вращается почти вся научно-фантастическая литература. К ним можно отнести примерно следующие:
- обитатели неизведанных земель, отличающиеся от основной массы людей (классика - "Путешествия Гулливера"). Популярна эта тема была на ранних этапах развития НФ, пока на Земле еще оставались белые пятна;
- путешествия в труднодоступные места на Земле (например, на Северный полюс или к центру Земли);
- фантастически быстрые или просто фантастические способы перемещения (как в пространстве, так и во времени);
- Луна и все, что с ней связано: полеты на Луну, описания Луны как "живой" планеты, ее обитатели;
- инопланетяне (антропоморфные и неантропоморфные) и взаимоотношения их с людьми;
- другие планеты;
- особые свойства людей (например, невидимость);
- ну и, наконец, роботы.
Кстати, приведена интересная ссылка на происхождение термина "робот":

Робот… С каждым годом все увереннее оперируем мы этим словом. Оно еще отсутствовало во втором издании БСЭ (соответствующий том был подписан к печати в сентябре 1955 года), но, как и следовало ожидать, вызвало подробную статью в новом, третьем ее издании (т. 22, 1975). Ну а само это слово — кто все-таки его придумал? Впрочем, не будем мудрить: установить истину несложно, хотя бы при помощи той же БСЭ. В общепринятом ныне смысле это слово впервые прозвучало в пьесе чешского писателя Карела Чапека «R. U. R.», написанной в 1920 году. Однако назвать пьесу Чапека — это только половина ответа. Вот что рассказывает (и весьма колоритно!) сам писатель: «…В один прекрасный момент… автору пришел в голову сюжет… пьесы. И пока железо было горячо, он прибежал с новой идеей к своему брату Иозефу, художнику, который в это время стоял у мольберта и размахивал кистью так, что холст под ней трещал. — Эй, Иозеф, — начал автор, — у меня вроде бы появилась идея пьесы. — Какой? — пробурчал художник (он в полном смысле слова бурчал, потому что вторая кисточка была у него во рту). Автор изложил сюжет так коротко, как только мог. — Ну так пиши, — проронил художник, даже не вынимая изо рта кисти и не прекращая грунтовать холст. Это было просто оскорбительное равнодушие. — Но я не знаю, — сказал автор, — как мне этих искусственных рабочих назвать. Я бы назвал их лаборжи, но мне кажется, что это слишком книжно. — Так назови их роботами, — пробормотал художник, не выпуская изо рта кисточки и продолжая грунтовать…» Так с легкой руки Иозефа Чапека и вошло в мировую литературу новое слово, означающее, по характеристике Бернарда Шоу, «существо, лишенное оригинальности и инициативы, которое должно делать то, что ему прикажут…»

Во второй части работы Бугров кратенько рассматривает историю русской фантастики и начинает отсчет с 1784 г. с «Новейшего путешествия, сочиненного в городе Белеве» Василия Левшина. Кроме исторического экскурса, в этой части интересным показался и разбор т.н. "поддельных" романов. Как Вам, например, вот такая текстовка на обложке?

«Я вижу, гражданин, как ты стоишь перед книжной витриной, охваченный вполне естественным сомнением: покупать или нет мою книжку? Ну что же, можешь и не покупать! Но тогда не сетуй, если она завтра будет принадлежать другому, если другой будет умиленно скорбеть о судьбе прекрасной Терезы и содрогаться, внимая ругани одноглазого Педжа. А разве тебе не хочется познакомиться с полковником Яшиковым? Впрочем, не мне убеждать тебя. Можешь предпочесть моей „Красавине“ две коробки папирос, Моссельпром — за углом. А жаль — у тебя такое симпатичное, трудовое лицо! Автор»

В третьей части, озаглавленной просто - "Фантастика на Урале", рассмотрены как произведения уральских фантастов, так и журналы, печатавшие фантастику. При этом автор делает замечание, что "нельзя говорить о фантастике областной уральской ли, сибирской или дальневосточной — как о некоем замкнутом географически явлении".

В заключительной части Бугров рассуждает о смысле существования фантастики. Тут он вспоминает высказывания многих и критиков, и самих фантастов, в частности, Жюля Верна:

Что бы я ни сочинял, что бы я ни выдумывал — все это будет уступать истине, ибо настанет время, когда достижения науки превзойдут силу воображения…

Небезынтересным показалось и упоминание «Регистра современных научно-фантастических идей и ситуаций» Г. Альтова.

Идеи и ситуации, включенные в «Регистр», строго классифицированы. В седьмом варианте они разбиты на 10 классов, 73 подкласса, 326 групп и 2034 подгруппы. Допустим, вас заинтересовали разумные инопланетяне, способные принимать любую форму, на память же ничего не приходит… Вы открываете «Регистр», просматриваете указатель классов: «Класс 1. Космос… Класс 2. Земля… Класс 3. Человек… Класс 4. Общество… Класс 5. Кибернетика… Класс 6. Инопланетные разумные существа…» Ага, это уже то, что нужно! «Подклассы: 1. Человекоподобные; 2. Нечеловекоподобные». Находите второй подкласс, среди включенных в него групп обнаруживаете: «3. Необычные формы». И уже в этой группе отыскиваете нужную вам первичную ячейку. «5. Разумные существа, способные принимать любую форму». А в ячейке — список произведений: К. Саймак «Однажды на Меркурии»; Р. Шекли «Форма»; А. Бердник «Сердце Вселенной»; И. Росоховатский «На Дальней»; Д. Буццати «И опустилось летающее блюдце»; О. Ларионова «Планета, которая ничего не может дать»… И так далее. У каждого произведения в скобках указан год публикации на русском языке (если оно у нас переведено); в приложенной к «Регистру» библиографии вы сможете найти и сведения о месте публикации.

Подводя некоторый итог, Бугров делает следующий вывод:

Многое из того, о чем мечтали наши фантасты, вошло в повседневный быт советских людей. Кое-что оказалось несвоевременным либо вообще ненужным. И выяснилось: инженерные разработки завтрашнего дня — еще далеко не все, что читатель хотел бы узнать о будущем. Так наметился поворот, который мы отчетливо видим сегодня в творчестве наших фантастов. Взаимоотношения людей в будущем, жизнь общества, его социальный облик, его мораль, дальние цели, счастье человечества — вот что стало главным в нашей фантастике. Не эта ли очеловеченность необыкновенного и является той самой струной, что находит отзвук в сердцах нынешних читателей? Привыкнув уже не удивляться новшествам и диковинам, сплошь и рядом внедряемым в жизнь научно-технической революцией, мы зато никогда не перестанем удивляться вечному чуду, имя которому — Человек. И когда фантастика, которой по штату положен необычный взгляд на все явления, в новом свете являет нам человека, мы как бы обновляем собственные представления о самих себе…