5 Мечтатели темного времени

Третья книга "Семейного альбома" в отличие от второй получилась цельной. Здесь также философской части отведено значительное место, а по объему она занимает даже более половины книги (включая "фантастическую повесть"). Но связь с основным повествованием основательна и неразрывна, как в самой первой книге серии. Более того, размышления Акунина, вложенные в доклады счастливороссов, очень тесно переплетаются и с нынешней действительностью.

Да и вообще книга чрезвычайно актуальная, жестокая и безжалостная к нам всем. И в то же время обнадеживающая, что у всех нас есть будущее. Что даже в самые темные времена есть люди, несущие свет. И в самые подлые времена всегда найдутся достойные люди. Что даже когда очень страшно, можно быть честным, и это, пожалуй, единственный способ справиться со страхом и примириться со своей совестью...

Удивительно как в такой не очень объемной книге уместилось так много идей и смыслов. Здесь есть и анализ исконных российских проблем, и размышления о том, что значит сильное государство и как можно обустроить Россию, да и вообще общественную жизнь. Включая политику, религию, свободу выбора - в общем все самые острые проблемы и вопросы. И все это не в дидактическом ключе, а в полемическом - как одна из возможностей. И это дает богатую пищу для полемики с автором или правильнее будет сказать с героями книги, с некоторыми из которых знакомство выходит заочным.

Главное, что все эти интереснейшие размышления облечены в яркую динамичную обертку событий, разворачивающихся в 37-м году, одном из самых страшных в нашей истории. И скроен этот рассказ очень крепко, оставляя по себе ощущение цельного произведения. Что в равной мере относится и ко всей книге.

Я ее не читал, а слушал. И в аудио-формате в книгу был добавлен еще один слой - иллюстрация атмосферы времени архивными аудиозаписями радиостанции РВ-1, что еще больше погружает в ту эпоху. И уж если говорить об аутентичности, то Акунин постарался, как мне показалось, вжиться в своих счастливороссов, представить их идеи с позиции того времени, отбросив все то, что произошло после 37-го. По крайней мере, все "доклады" и "фантастическая повесть" написаны так, что в них нет и следа более поздних событий.