3.5 Секта как революционная альтернатива

Книга не оправдала ожиданий. Казалось, в ней будут подробно описаны секты в свете того, как они меняют социальную реальность и создают очаги реальной жизненной альтернативы господствующему порядку. Про это тоже было, но весьма немного. Автор говорит, что секты – важные примеры реальной революционной реорганизации. Они сразу же и непосредственно строят новое общество, не дожидаясь перемен во власти и общественном настроении. Именно это для меня самое интересное в сектах, потому что это очень похоже на правду.

Действительно, на слуху всегда революционные партии, борьба за власть, попытки изменить общество при помощи реформ или декретов. Но для социальных движений такого рода очень свойственно, что идеология идет вразрез с жизненной практикой. Бытует установка, что сейчас мы решим большие проблемы, а потом будем строить новое общество и нового человека. В радикальных сектах все по-другому. Этика и картина мира напрямую находят отражение в изменившемся подходе к жизни и организации общества. Секты упраздняют для себя общие порядки и пытаются найти новые практики и возможности организации. При этом их социальная повестка может быть очень глубокой, а живучесть – просто поразительной.

Особенно важно изучение сект в истории России, где они существуют давно и дали множество интересных примеров самобытной жизни. Сектантское учение – прежде всего ответ на неприемлемую реальность, выраженный в религиозных терминах. А не религиозное блуждание, завоевывающее умы. Еще довольно давно меня поразило, как широко можно трактовать христианские ценности. Радикальный христианин может быть консерватором, приверженцем государства, иерархии, патриархата и авторитарной церкви. А может быть коммунистом, не признающим собственность, семью, доминирование, насилие и т.д. Может быть отвлеченным мистиком.

В этом видна общая черта. Во времена господства религии, религия – это пластичная оболочка, в которую вписывается любое социальное учение. Религиозные понятия, по-разному истолкованные – это специальный словарь философии, политики, социологии и психологии того времени. Они могут служить для совершенно разных целей. Католики и лютеране, православные и духоборцы номинально говорят примерно об одном и том же, но выражают совершенно разное мировоззрение. Поэтому догматику и терминологию можно оставить сбоку, попытавшись вглядеться в суть.

А суть состоит в том, что многие секты были не менее революционными, чем революционные партии. Пока интеллигенция открывала народничество, социализм, анархизм и коммунизм, где-то на обочине империи, в глубине народа веками существовали секты, которые уже полностью перестроили свою жизнь. На каких началах, каким образом, как вообще им это удалось – вот наиболее важные вопросы, которые стоит рассмотреть.

В очерках Овсяннико-Куликовского все довольно разнородно, слабо по фактуре и недостаточно по глубине. Он выделяет мистические и рационалистические секты, что довольно интересно. Он описывает уход в секту как радикальное отрицание господствующих порядков, что также важно. Но дальше мысль развития не получает и подкрепляется довольно слабо. Посыл очень правильный, но работа подвешена в воздухе. Я понимаю, что это лишь небольшие очерки и автор не закончил исследования, но хотелось бы большего.

Отдельная важная и очень оригинальная для того времени мысль – неприемлемость подхода ко всей России с одним лекалом, как это было принято у общероссийских партий. Необходимость учета внутренней специфики. Необходимость раздельной работы и автономного развития различных народов. Выявлен феномен наличия «общерусов» в российском государстве. Этим термином автор обозначает то мертвое нечто, что подмяло под себя живые жизни народов (русского, белорусского, украинского и т.д.) и составляет суть, смысл и основу централизованной России. Таким образом, общерус – это потерявший корни человек, сросшийся с идеей механистической бюрократии, бесплодный и неспособный, ограниченный и авторитарный. Некая надэтническая и надклассовая сущность, характеризуемая только лояльностью к империи. Как мы видим, проблема общерусов никуда не делась, а, возможно, даже усугубилась. Не могу не привести цитату автора о России:

«…мое воображение упорно рисовало нечто плоское и однообразное, какую-то форму без содержания, поддающуюся только отрицательным определениям. Мне лезла в голову то казарма, то пустыня, в которой даже не слышен и глас вопиющего…Это отрицательное, бесформенное, скудное и однообразное нечто, воспроизведшееся при мысли о России в моем уме, подвергло меня в великое недоумение…
Племя общерусов – это тот густой слой, который покрыл Русь народную. Русь национально-племенную – это то безотрадное, которое меня было повергло в уныние».

В остальном в книге есть некоторые интересные факты о сектах катаров, хлыстов, молокан и перфекционистов, довольно своеобразный язык и едкая критика современного автору общества.