3.5 А не позвать ли кузнеца?..

Ох, уж эти французы... Завязка истории - обнаружение нетронутой гробницы и трупа в ней. Нормального египетского трупа, то бишь мумии со всеми сопутствующими предметами и ароматами.

Женщина!

После удивлённого восторга начинается описание трупа. То есть нет. Сначала описывается помещение, потом саркофаг, потом крышка саркофага, картонаж, маска, одежда, предметы рядом, все складочки мёртвого мира. Потом доктор археологии начинает медленное, с придыханием, разоблачение иссохшего тельца, избавляя его от бинтов. И хоть стой, хоть падай. Ким Кардашьян в платье Монро кусает локти от зависти. Там такооооой труп!!!

Крик восторга вырвался одновременно у Румфиуса и у лорда Ивендэля при виде этого чуда.

Мне очень хочется процитировать, но там две страницы захлебывающегося восторга. Бальзак, кстати, тоже нервно курит в сторонке. Если выкинуть из текста все велеречивости, которыми Готье прямо-таки фонтанирует, голая история уместиться страниц в десять. Причем со связностью и стройностью сюжета там будут толстые проблемы. Но об этом позже. Сейчас перед нами труп.

Маленькие, тонкие руки, узкие ступни ног с ногтями на пальцах, блестящими, как агат, тонкий стан, маленькие груди, мало выдающиеся бедра, несколько длинные ноги с изящно очерченными лодыжками

Нервно смаргиваешь. Что? Несколько ног?.. А... несколько длинные. Ладно

кожа светло-коричневого цвета имела бледный оттенок новой флорентийской бронзы; и этот горячий тон амбры, каким мы восхищаемся в картинах Джорджонэ и Тициана...

Нос, тонкий и изящный, сохранил свои чистые линии; никакие впадины не безобразили щек, округленных, как бока вазы; рот, покрытый бледной, красноватой краской, сохранил свои едва заметные складки, и на губах, сладострастно очерченных, бродила грустная и таинственная улыбка, полная нежности, печали и очарования, та нежная и покорная улыбка, которая дает такую очаровательную складку прелестным головкам, украшающим канонские вазы Луврского музея.

Ох, невозможно не цитировать) Мощнейший ток "уходящего в глубину прошлого желания". Приходится напоминать себе, что это кожа и кости.

За этим напалмом красоты следует не менее описательная история жизни юной возлюбленной фараона. Прекрасное и витиеватое нагромождается на изящное и великолепное - в итоге нить рассказа периодически теряется среди ибисов и лотосов.
А лав стори-то весьма скромная. Великий фараон влюбляется в красивую египтянку, красивая египтянка влюбляется в красивого еврея, который любит красивую еврейку. Побеждает национальная идея. Оно и понятно, ибо, кроме красоты, ни у одного персонажа любовного квадрата нет ни грамма харизмы. Там за всех всё решает ревнивая служанка и мощный маг Моисей.

Я пыталась понять, кому же симпатизирует Готье в своём рассказе. Но в чудесах стилистики затерялись и чувства автора. По сути книга грустная. Девочка так и не обрела любви, да и варианты у неё были сомнительные. У любимого она была бы второй женой и в чужой вере. А любящий её - погиб. Ей досталась власть и роскошная могила (еще бы пояснили, как так получилось, с какой стати она вдруг править стала и кто же её с такой любовью упокоил?).

Фоновая линия про исход евреев из Египта добавляет магии (да-да, там Моисей - тот еще Мерлин) и абсурдности. Потому что вот эти казни египетские в подаче Готье выглядят, как секс за девственность и война за мир. У меня один вопрос - там вообще хоть кто живой остался в Египте этом? Впрочем, не удивительно. Француз 19-го века вряд ли будет заботиться о положительном образе евреев.