5

Нахимов для русского флота то же, что Суворов для русской армии - личность прославленная, легендарная, любимая простым народом. И не случайно: Нахимов не только был талантлив и опытен, но и относился к простым матросам с редким вниманием и уважением. Именно их он считал основой и гордостью российского флота, оплотом его побед. Вообще Нахимов был знаменит своей фантастической добротой: практически
все деньги он раздавал нуждающимся морякам и их семьям. Злые языки, впрочем, судачили, что всё равно ему некуда их девать: Нахимов был настоящим фанатом своего дела, для него не существовало ничего, кроме моря, ни семьи, ни увлечений, ни развлечений.
В мирное время Нахимов специально искал для своих кораблей всякие "внештатные" ситуации, дабы "порепетировать". Опять же делал он всё по уму, ненавидел бессмысленную муштру, а отработывал приёмы, которые могли пригодиться в бою. Любимым принципом Нахимова было соединение решительности и разумной осторожности. Если уверен в себе - нападай без промедления и стой насмерть. Но если есть сомнения - собери необходимую информацию и силы. Именно слаженность действий матросов разных кораблей и своевременная помощь друг другу определила знаменитую победу Нахимова в синопском сражении над эскадрой Осман-паши... Силы соперников были более-менее сопоставимы (хотя у турок было два парохода, которых у наших не было), но русская эскадра потеряла всего 38 человек убитыми и сохранила все корабли, турки же были разбиты на голову, эскадра уничтожена, а сам паша взят в плен. При этом Нахимов не раздувался от гордости (хотя и получил за этот бой редчайший военный орден - Георгия 2 степени), а благодарил своего учителя: Михаила Лазарева, к слову, действительно, не только много сделавшего для русского флота, но и воспитавшего прекрасных учеников. Кроме того, Нахимов боялся, что его славная победа спровоцирует нападение союзников на Севастополь. Так и случилось.
Севастопольская эпопея получила в западной историографии название "Русской Трои". Это одна из славных и трагических страниц нашей истории, отразившая вечное российское противоречие: беспримерный героизм моряков и солдат, талант военноначальников – Нахимова, Корнилова, Истомина, Тотлебена – и полную бездарность верховного командования, неорганизованность, граничащую с рас... яйством. И эта идиотская привычка (мы можем наблюдать её по сей день) – назначать на высокие должности людей некомпетентных, не знающих и не любящих то, чем они занимаются.
Начальник Главного морского штаба Александр Меншиков (метко названный войсками Изменщиковым, в то время как Нахимова за смелость звали Нахименко бесшабашный) мало что понимал в морском деле. Севастополь не был готов к обороне – не было достаточного количества войск, продовольствия, боеприпасов. Снабжение не было налажено, хотя времени было предостаточно. О городе словно все забыли, он был буквально брошен на произвол судьбы. Хорошо, что в командовании союзников тоже заседали изрядные дундуки, которые отдали приказ напасть на город с южной, а не северной – практически беззащитной – стороны. А потом начались героические будни…
Нахимов не верил, что Севастополь устоит, но делал всё возможное (и невозможное, что признавали даже противники, поражённые стойкостью русских), чтоб удержать город. В том числе проявлял изобретательность (построив мост на бочках) и полководческий талант (необычайно удачно разместив оставшиеся суда). Со смертью Нахимова пал и Севастополь. Памятники, орден и медаль Нахимова, нахимовские училища, улицы и корабли, названные его именем, всё это было потом…