4.5

Если 2020й стоит пережить ради «Вокзала потерянных снов», 2021й – ради «Уве» и отчасти «Будденброков», то 2022й – чтобы вновь раствориться в «Маленьком, большом» Джона Краули.

Судя по многочисленным отрицательным отзывам и оценкам, Краули – тот самый автор, с которым нужно быть на одной волне. Иначе будут казаться по меньшей мере бредом все эти игры в фольклор, английскую классику и романтизм вперемешку с постмодерном. Я же ощущаю себя, как Пушкин, прочитавший «Конька-горбунка», с мыслями о том, что лучше уже ничего не напишешь. Или вернее не так: лучшей волшебной истории, сказки для взрослых, семейной саги уже не напишешь. И вместо запятых, конечно, напрашиваются «плюсы», да и то весьма условные, потому что произведение – ни то, ни другое, ни третье, но, аккумулируя все перечисленные жанры, является чем-то большим, чем просто их сумма: сверх-сагой, сверх-сказкой, сверх-фэнтези.

На страницах этого сверх-произведения фольклорные, традиционные образы, сюжеты 15 веков рассмотрены сквозь призму культуры веков 19-20, а потому Дикий лес Толкина и Льюиса превращается в лабиринты и зеркала Борхеса, Румпельштильцхены оказываются шляпниками, «Песни матушки гусыни» - поэзией Китса, Дринкоутеры-Барнаблы и история их рода – перипетиями семейства Буэндиа.
Погружение в огромный мир - глубокое и завораживающее за счет многочисленных деталей («В одном мгновенье видеть вечность, огромный мир – в зерне песка»), а атмосфера – настолько английская (благодаря «Алисе на новый лад»), что только к экватору, когда на горизонте маячит Большое Яблоко, осознаешь: действие происходит в Америке.

Перед нами Смоки Барнабл, которому суждено жениться на необычной девушке Дейли Элис (англ. «обыкновенная Алиса» - привет, Кэрролл!) из семейства Дринкуотеров. Будучи хранителями некой тайны, чувствуя свою сопричастность миру фейри, они убеждены в своей избранности и считают себя участниками некой Повести, которая складывается в реальном времени. Есть среди них и гадалки с загадочными колодами, и архитектор, построивший дом домов (с 4мя этажами, 364мя лестницами, семью трубами, 52мя дверьми), и дядюшка-дедушка, помешавшийся на почве любви и наплодивший целую деревню, и другой дядюшка, фотографирующий голых девочек и зависающий над снимками в поисках чудесного и фантастического, и сестрички-норны, и, конечно…

…фейри - по-шекспировски вредные, озорные, маленькие и почти незаметные, призрачные, но вместе с тем куда более могущественные, нежели их собратья из «Властелина колец» - величественные, эпические и, кажется, абсолютно равнодушные к событиям Средиземья. Фейри Краули не просто находятся в думах о некой вселенной, но являются движущей силой как отдельной семьи (рода), так и всего произведения в целом.

Сюжет следует от одной встречи с миром духов к другой, а переходы от реальности к фантастике плавные и сновидческие: вот Элис ведет будничные разговоры со Смоки, а вот она уже общается с дядюшкой Форелью, вот Август рыбачит, а вот он уже общается с мудрым Зимородком . Может быть, поэтому, из-за этой сновидческой дымки произведение Краули не отпускает не только днем, но и ночью.
И здесь, не столько в описаниях встреч, сколько в «обычных» главах, их предваряющих и усиливающих предвкушение от фантастического, Краули гораздо ближе к К. Льюису с его идеей Sehnsucht, или Радости – «неудовлетворенного стремления, которое само по себе более желанно, чем удовлетворение любого другого стремления», «захватывающий дух порыв к чему-то неопределенному, но высокому и прекрасному».

После сообщения о Повести ожидаешь скорее стремительной и апокалиптичной развязки в духе Маркеса, но и финал здесь льюисовский, толкиновский: ностальгично-меланхоличный, как грезы об Эдемском саде, о Золотом веке, о Второй эпохе Средиземья, о канувших в Лету сказочных царствах. Но – мы знаем, и это греет душу, - что история фейри-Дринкоутеров-Барнаблов не завершается, ведь финал – это, как тот самый дом, одновременно вход и выход: пробуждение из «сна» Краули – это вместе с тем погружение в «Сон…» Шекспира.

А если идти в аналогиях до конца, отбросить волшебство и обнажить сущности, окажется, что Дом – это символ мира и вселенной, Повесть – самой жизни, а фейри – того чудесного, что в ней есть и во что стоит верить до конца своих дней…