4

Лавр Георгиевич Корнилов — еще один белый генерал, из которого советская пропаганда, наряду с Колчаком, Деникиным и Каппелем, сотворила настоящее чудовище. Три четверти века все знали Корнилова как своевольного белого вождя, мятежника, икону белогвардейского движения на юге России. Все знали лишь итог его жизни — но о пути Корнилова к трагическому финалу предпочитали не вспоминать. Сын казака, прошедший путь от кадета до генерала от инфантерии. Георгиевский кавалер, герой русско-японской и Первой мировой войн. Верховный Главнокомандующий Русской армии. Военный разведчик, дипломат и путешественник-исследователь. Человек, который олицетворял все то, что должен был олицетворять истинный офицер царской России.

Пока я читал эту книгу, мне почему-то подсознательно хотелось сравнивать Корнилова и Колчака. Оба сделали прекрасную военную карьеру, пройдя путь от младших офицеров до высших командиров. Причем добились всего не благодаря хорошим связям или гибкому характеру — чины они заслужили знанием своего дела, смелостью, даже некоторой дерзостью на поле боя, выдающимися личностными качествами. У обоих типичные для офицеров того времени послужные списки. Просто один сражался на суше, а другой — на море. Оба — не только боевые офицеры, но и исследователи. Просто одного тянуло в северные моря, а другого — в южные степи. Оба были, фактически, помимо своей воли втянуты в политику перед Гражданской войной. Обоим было не все равно, какой станет Россия, оба вступились за нее, оба сражались за нее — и оба погибли за нее.

Корнилов остановился у одной из бойниц и, медленно подняв бинокль, стал рассматривать вражеские позиции. Пули свистели, чудом не задевая его, но ни единый мускул не дрогнул на невозмутимом лице. Послышался негромкий вскрик — это рядом упал сражённый пулей солдат. Генерал обернулся, перекрестил убитого и прошептал: "Видно, не судьба ещё…".

Такие похожие судьбы — да и люди, собственно, похожие. Даже в их облике есть что-то схожее — немного, самую малость нескладные фигуры, сухие, волевые лица, пронзительные, уверенные взгляды. Для тех, кто их окружал, кого они вели за собой, они были настоящими идолами, вождями, которым верили, за которыми были готовы идти в огонь и воду. Так было на войне — но не в политике. Невольно ступив на столь зыбкую, незнакомую почву, оба попали в слишком сильную зависимость от своего окружения. Бестолковые советы от случайных "знающих" людей, склоки в кругу ближайших соратников стали главной проблемой и Конилова на белом юге, и Колчака в белой Сибири. Какими находчивыми, дерзкими, смелыми они были на фронтах двух войн — и какими неуверенными, осторожными, колеблющимися стали в роли политиков. Как об этом тяжело читать — об их колебаниях, когда нужно было действовать, об их вере на слово, когда нужно было не доверять никому! Когда разруганные партии втягивали Колчака и Корнилова в свои игры, они думали, что эти блестящие офицеры и в новой роли проявят те же качества, которые они проявляли на войне. Не учли одного — настоящий офицер останется честным перед собой и перед другими, несмотря ни на что. А такая честность и прямолинейность, в политике больше похожая на наивность, до добра не доведет.

"Мне интересы моей Родины дороже всего. Свою любовь к ней я доказал много раз, рискуя собственной жизнью, и не министрам правительства напоминать мне о моем долге. В полном сознании своей ответственности перед страной, перед историей и перед своей совестью, я твёрдо заявляю, что в этот грозный час я со своего поста не уйду".

Мне хотелось сравнивать Корнилова и Колчака — а вот книги о них не хочется сравнивать совершенно. Книга Зырянова "Адмирал Колчак, верховный правитель России" — настоящая жемчужина, украсившая серию ЖЗЛ. Она читается на одном дыхании, написана так увлекательно и легко, что порою забываешь, что перед тобой — серьезное биографическое исследование, а не художественный роман. Книга Ушакова и Федюка воспринимается, скорее, как сборник статей. Вот статья о Керенском, вот статья об Октябрьской революции. Создается впечатление, что авторы написали эти вот статьи, а потом подумали — а, может, сделать нам из них книгу? Приписали этакие "мостики" из биографии Корнилова от одной статьи к другой — и вот, готово. Причем, по сути, самые интересные места биографии пришлись как раз на эти самые "мостики". Вся исследовательская работа Корнилова в Азии уместилась на десятке страниц. Участие в русско-японской войне — одна страница. Пять лет службы военным агентом в Китае — один абзац. Зато Керенскому и бесконечным склокам и дебатам Временного правительства посвящена чуть ли не половина книги. И, быть может, это и неплохо, ведь это позволяет более полно представить картину событий тех лет — но название "Корнилов" на обложке обязывало авторов, на мой взгляд, сосредоточиться немного на других темах и событиях. Итог — блеклая и сухая книга о человеке с очень яркой и интересной биографией.