1

Наша героиня – творческая личность, невообразимо талантливая и имеющая собственный бизнес; живёт с мамой, папы нет (на фиг он сдался, нарушать гармонию?). Вдруг появляются какие-то проходимцы, гоняющиеся за сокровищем из прошлого, так что в повествование вкрапляются отрывки из событий XIX века, в которых главным действующим лицом тоже является молодая девушка. Героиня с этим сокровищем тесно связана, хотя она совершенно не в курсах. Происходит убийство, которое она раскрывает сверканием интеллекта. Всё это действо протекает под романтические отношения и под лёгкие проблемы делового характера, чтобы читатели попереживали за героиню, хотя ясно, что в конце они так же легко разрешатся.

Такое вот имеется женское клише, и получилось так, что я прочитал подряд две книги, полностью его использующие (Князева, про «Химеры» - специально не привлекаю внимания). Людмила Мартова устроилась в нём так уютно, что... (или, если хотите, как...). Такие авторы обычно отличаются нехорошим стилем, у Мартовой с этим более-менее, но иногда её сносит в канцеляризмы, причём в исполнении разных персонажей, а иногда – в не совсем взрослый романтизм.

Я понимаю, что детектив – изначально жанр не «от сердца», «фабричный», но раньше это старались компенсировать загадкой, в крайнем случае – приключениями. Современный «женский детектив» фабричность свою компенсирует НИЧЕМ – разве что читательницы в районе 14-ти лет будут сопереживать со Снежаной. У меня же героиня, занимающаяся компульсивным поеданием рогаликов и демонстрирующая свои следовательские способности тем, что только поздно вечером догадывается, что человек не мог проникнуть в помещение через небольшое отверстие в стекле, не вызывает положительных эмоций. Агат кристи пока у нас не нарожалось, и детективный сюжет загадочным никак не назовёшь (хоть бы персонажей накидали побольше для камуфляжа, так нет). Обнаружить «мужчину лет 50-и» сложности не представляет, а определить, кто из работниц ателье похитил дневник, нам возможности просто не дают – вот вам, тётушка Чарлея, и детектив. Паузы заполняются любовными переживаниями следователя Медведя, которые мне тоже не интересны. Называть его медведем каждый раз при встрече не показалось мне хорошим литературным ходом. (Впрочем, один раз он был сравнен с рыбой.)

Честно попытался почитать номинанток «Русского детектива» – сплошное фабричное разочарование и вред для личной литературной кармы.