4.5

С творчеством сэра Теренса Дэвида Джона Пратчетта я знакома, прямо скажем, очень поверхностно. Вселенную его Плоского мира я только начинаю постигать. Кстати, сам Терри считал свои первые книги этого цикла неудачными, а мне "Цвет волшебства" очень даже понравился, поэтому ожидания от продолжения знакомства самые радужные. Но начала я совсем не с Плоского мира.
Сначала были занятные "Благие знамения", но, поскольку книга написана в соавторстве, я не смогла вполне составить мнение о писателе. А потом мне в руки попал восхитительный "Народ, или Когда-то мы были дельфинами". И это была любовь практически с первой буквы. Я поняла, что от этого автора я готова читать что угодно. И без сомнений взялась за сборник его статей и эссе.
Скажу честно, я не знаю, чего ожидала от книги. Но, определенно, получила несколько больше, чем байки о писательском закулисье и муках творчества.
Очень интересно было узнавать, как появился на свет тот Терри Пратчетт, который подарил миру Вселенную, книги о которой разошлись многомиллионными тиражами. Забавно было слушать истории об автограф-турах и пожелания в адрес организаторов этих (оказывается) довольно напряженных для писателя мероприятий. Трогательно было наблюдать за мальчуганом, самозабвенно копающемся в коробках с подержанными научно-фантастическими журналами. Безумно интересно было узнать про театральную постановку "Народа" - я бы очень хотела на это посмотреть, потому что не представляю, как это может выглядеть на сцене.
А потом появился Терри Пратчетт, который почти восемь лет боролся с болезнью, которая постепенно отбирала у него возможность вести привычный образ жизни... Я знала о диагнозе писателя, но - честно - даже не задумывалась о том, как ему удавалось продолжать писать. Да, продуктивность творца явно снизилась, но, если верить Википедии, последний роман из Вселенной Плоского мира был написан незадолго до смерти автора. Похоже, Терри до последнего не сдавался и это упорство поражает и восхищает. И тем осознанней выглядит его борьба за право людей легально добровольно уйти из жизни, тем естественней его желание умереть "в собственном доме, сидя в кресле на лужайке, с бокалом бренди..."
Я искренне надеюсь, что так и было, что этому стойкому, жизнелюбивому человеку не пришлось пережить ни дня периода "хорошего ухода", что он до последнего своего часа осознавал себя и своих близких.