5 «Перед рассветом…»

А. Блок – «Ante lucem» (книга стихов, 1898 – 1900 гг.)

Первая книга стихов Александра Александровича Блока называлась «Ante lucem» (Перед рассветом, Предрассветное) и включала в себя стихи, созданные поэтом в 1898 – 1900 годах, то есть, в возрасте 17 – 20 лет.
Специалисты говорят, что ранний Блок не так интересен, как зрелый.
Наверное, они правы.
Но мне именно ранний Блок нравился всегда особенно сильно.
Может, потому, что стихами я (как и все обычно) зачитывался в том же самом возрасте, в котором поэт их писал. Понять в 17-18 лет драму «Незнакомка» или всецело оценить «Скифов» и «Двенадцать» попросту невозможно (мозгов ещё нет и жизненного опыта маловато), а понять, что пишет мальчишка твоего возраста (пусть и гениальный), уже можно. Понять и оценить высоко, - ибо юноше только юношеские чувства, мечты и взгляды кажутся самыми правильными.
Блок начинает свою книгу с уверенного полагания безнадёжности.

Пусть светит месяц – ночь темна.
Пусть жизнь приносит людям счастье, -
В моей душе любви весна
Не сменит бурного ненастья.
(из стихотворения «Пусть светит месяц – ночь темна…»).

О как мне нравились эти строки!
Пусть другие будут счастливыми – нам, НОРМАЛЬНЫМ людям, как и Блоку, счастье это даром не нужно. Мы хотим «бурного ненастья», как горьковский буревестник и лермонтовский парусник хочет бури.

Мой друг, я чувствую давно,
Что скоро жизнь меня коснётся…
Но сердце в землю снесено
И никогда не встрепенётся!
(из стихотворения «Ты много жил, я больше пел…»).

Да, мы умерли, - и это прекрасно! Что может быть лучше и приветливей могилы?

Холод могильный везде тебя встретит
В дальней стране безотрадных светил…
(из стихотворения «Моей матери»).

А эти строки мне ещё в раннем детстве цитировал отец:

Довольно мне нестись душою
К её небесным высотам,
Где счастье брезжит нам порою,
Но предназначено – не нам.
(из стихотворения «Усталый от дневных блужданий…»).

Итак, уже в 17 лет поэт устал, ослабел, видит беду и предчувствует свою смерть и смерть любимой («Мне снилась смерть любимого созданья…»).
Но в то же самое время в нём есть стремление к жизни, есть юношеская лёгкость и внутренний свет.

Я стремлюсь к роскошной воле,
Мчусь к прекрасной стороне,
Где в широком чистом поле
Хорошо, как в чудном сне.
Там цветут и клевер пышный,
И невинный василёк,
Вечно шелест лёгкий слышно:
Колос клонит… Путь далёк!
Есть одно лишь в океане,
Клонит лишь одно траву…
Ты не видишь там, в тумане,
Я увидел – и сорву!
(стихотворение «Я стремлюсь к роскошной воле…»).

Это уже совсем не тоска, верно?

Я шёл к блаженству. Путь блестел
Росы вечерней красным светом,
А в сердце, замирая, пел
Далёкий голос песнь рассвета.
(из стихотворения «Я шёл к блаженству. Путь блестел…»).

Есть, есть, оказывается, и свет, и рассвет, и блаженство, и далёкий голос, и нечто, что не видит кроме поэта НИКТО.
Есть не просто жизнь, но жизнь-движение, жизнь-развитие и даже жизнь-служение:

Сама судьба мне завещала
С благоговением святым
Светить в преддверьи Идеала
Туманным факелом своим…
(из стихотворения «Сама судьба мне завещала…»).

И не беда, что факел туманный! Зато Идеал – настоящий! И не зря он написан с большой буквы. Мы видим, что поэт считает свою жизнь служением (фактически, религиозным) Идеалу, Абсолюту, чему-то высокому и прекрасному.

Но чувство света и чувство тьмы подчас переплетаются в нём, и тогда Блок рождает для нас следующие строки:

Я жить хочу, хоть здесь и счастья нет,
И нечем сердцу веселиться,
Но всё вперёд влечёт какой-то свет,
И будто им могу светиться!
Пусть призрак он, желанный свет вдали!
Пускай надежды все напрасны!
Но там, - далёко суетной земли, -
Его лучи горят прекрасно!
(из стихотворения «Зачем, зачем во мрак небытия…»).

Помимо прочего, мы видим в этих строках, что поэт действительно ЛЮБИТ свой Идеал. Любит даже тогда, когда не вполне верит в него.
Как сказал Достоевский: «Если бы мне математически доказали, что истина вне Христа, я лучше пожелал бы остаться с Христом, чем с истиной». Так и Блок влюблён в свой Абсолют даже тогда, когда сомневается в его существовании. Пусть Мечта не может быть осуществлена – никакая дурацкая реальность всё равно не сможет заменить её место в сердце настоящего человека!

Не призывай. И без призыва
Приду во храм.
Склонюсь главою молчаливо
К твоим ногам.
(из стихотворения «Servus – Reginae»).

Для Блока есть и Свет, и Бог, и храм, и служение. И даже в сомнении он стремится верить: «Я буду верить: не растает / До утра нежный облик твой…»
Но где Свет, - там и тьма. И где Бог, - там и Апокалипсис.

Увижу я, как будет погибать
Вселенная, моя отчизна.
Я буду одиноко ликовать
Над бытия ужасной тризной.

Пусть одинок, но радостен мой век,
В уничтожение влюбленный.
Да, я, как ни один великий человек,
Свидетель гибели вселенной.
(стихотворение «Увижу я, как будет погибать…»).

Или:
Я знаю, смерть близка. И ты
Уже меня не пре́зришь ныне…
(из стихотворения «Я знаю, смерть близка. И ты…»).

И уже здесь появляется у поэта мысль, что он может ПРЕДАТЬ свой Идеал и найти усладу в ЗЕМНЫХ соблазнах, к которым зовёт его мысль, что Бога-то может быть и нет…

Где новый скит? Где монастырь мой новый?
Не в небесах, где гробовая тьма,
А на земле – и пошлый и здоровый,
Где всё найду, когда сойду с ума!..
(из стихотворения «Мой монастырь, где я томлюсь безбожно…»).

Обратите внимание, что отказ от Идеала для юного Александра равносилен сумасшествию.
Поэтический путь автора ещё только начат. Не всегда ещё Блок может точно, верно и мастерски передать то, что воспринимает своей обнажённой душой. Но многие темы его творчества уже проявили здесь себя. И перед нами несомненный гений, который, не всегда умея дать свет себе, всё же постоянно дарит его нам.