4.5 Российская империя — тюрьма. Но за границей та же кутерьма (А. Вознесенский «Ария Резанова» из рок-оперы «Юнона и Авось»)

Если говорить о всей трилогии, то для меня самым ярким был всё-таки роман второй, о Леонардо да Винчи. Однако поскольку автор соединяет какие-то свои произведения в цикл, то значит и воспринимать их следует именно как цикл, ибо раскрытие всех задумок и идей автора происходит именно в процессе чтения книг всего цикла, а не какого-то одного романа.

Дальше...

И книга не очень простая, и сами описываемые автором времена непростые, и события тоже не всегда однозначные… вернее, всегда неоднозначные. И роман так и построен — автор то обращает читателя к фигуре императора Петра, то переносит наше внимание на царевича Алексея. И наше внимание, а вместе с вниманием — наше понимание и даже сочувствие так и колеблется между этими двумя трагическими фигурами российской истории. Причём в том контексте, в каком нам показывает отца и Императора Дмитрий Мережковский, Пётр не менее трагичен, нежели страстотерпец Алексей. И я не случайно так и обозначил двуединую сущность фигуры Петра — отец и Император.

Вообще по мнению Успенского цари и императоры самые несвободные люди. Ибо величие и мощь их социальной роли такова, что носители и исполнители этой роли не могут выпрыгнуть из неё, не могут восстать и повести себя как-то иначе — если ты Император, то и должен вести себя соответствующим образом, выполнять все возлагаемые на тебя этой громадной социальной ролью функции и идти порой поперёк своих личных человеческих желаний и убеждений. И если внимательно отнестись к этому мнению и подумать как следует и без всяких лишних эмоций, но чисто философски и прагматически, то понимаешь всю глубину апостольского выражения «нет власти не от бога».

В своём романе Мережковский как раз и пытается продемонстрировать читателю вот эту разнонаправленную суть соединения двух социальных ролей в одной фигуре Петра — Петра-отца и Императора Петра I, Великого. И когда Пётр-отец плачет горькими слезами жалости к сыну Алёше, Пётр-Император принимает решения о пытках и казни изменника престолонаследника Алексея, и даже сам лично участвует в допросных процедурах. И то и другое пронзает до самых глубин, и у Мережковского получилось показать всю трагедию этих двух людей, соединённых судьбой в столь драматических местах истории государства Российского.

А фоном всем этим событиям были картины старой замшелой Руси, с её инертностью валуна, с непроворотливой государственной машиной, с мздоимством, казнокрадством и чиновничьим произволом, с религиозными шатаниями и брожениями…

Поймал себя на желании перечитать когда-то давно читанный роман А. Толстого «Пётр Первый», чтобы посмотреть, что хотел показать и о чём хотел рассказать читателям Толстой, и заодно сравнить эти две книги.

Ну, а от Мережковского я теперь не отстану, пойдём знакомиться с его творчеством дальше.