5 Анатомия смерти, или Вернуть имя «Джейн Доу» *

«Мои волосы серебристо светятся в кадре, фосфоресценция в темноте. И хотя вы не можете видеть моего лица, я знаю, что смеюсь.»

«Границы, отделяющие Жизнь от Смерти, в лучшем случае туманны и расплывчаты. Кто скажет, где кончается одно и начинается другое?»
– Эдгар Аллан По.»
(Жаклин Баблиц. «Прежде чем ты узнаешь мое имя». 2021)

«Куда уходят мертвые? Они потеряны для нас, или они все еще там – здесь – с нами?»
(Жаклин Баблиц. «Прежде чем ты узнаешь мое имя». 2021)

ЗДРАВСТВУЙТЕ!
Восемнадцать лет – мистический возраст. Самый прекрасный. Как звёздная пыль: «одновременно и конец, и начало всего сущего». Столько и было Алисе – главной героине романа.

… Имя Жаклин Баблиц – совершенно неизвестное для меня имя. Да и её роман «Прежде чем ты узнаешь мое имя» – дебютный. Но почему же я читаю его с замиранием сердца? Я погружаюсь в текст, как в тёплые волны, и просто плыву. И будь, что будет. Не часто попадаются такие книги, которые «дышат» с тобой в унисон. В последнее время мне везёт…

***
Алиса Ли (Элис, Джоан) – мёртвая девушка, которая разговаривает с нами, читателями, ибо мы уже знаем, что она мертва.

Не от хорошей жизни в свои восемнадцать она приехала на автобусе из Висконсина в Нью-Йорк. А то, что она появилась в «каменных джунглях» с украденной старой, плёночной, винтажной «Лейкой» 1930-х годов с маленьким видоискателем придаёт ей некую пикантность и творческую утончённость. Не так уж много найдётся фотохудожников, снимающих «Лейкой» (Leica).

Как тут не вспомнить Константина Симонова: «Песню военных корреспондентов».

«От Москвы до Бреста
Нет такого места,
Где бы не скитались мы в пыли.
С лейкой и с блокнотом,
А то и с пулеметом
Сквозь огонь и стужу мы прошли.»

Кстати, дебютантка – Жаклин частенько путешествует между Австралийским Мельбурном и Новой Зеландией. Когда судьба закинула её в Нью-Йорк, это послужило толчком для написания своего первого романа, который я сейчас читаю.

Непоседа, она исследовала не один морг второй столицы США, когда-то бывшей первой, а также – тёмные закоулки городских скверов, парков и других «достопримечательностей» …

Но главное исследование автор посвятила человеческой психике: её лабиринтам, тёмным закоулкам и глубоким омутам …

Какое-то едва уловимое ощущение похожести на другого писателя – знаменитого Жан-Кристофа Гранже. Может быть, их объединяет тяга к путешествиям и психологизм произведений?

Но то, что отличает дебютный роман Жаклин Баблиц от Гранже, – посвящение невероятному человеческому Неравнодушию. Чего недостаёт современной литературе, так это положительных образов. Думается, что Жаклин заполняет эту пустоту. Поэтому с нетерпением буду ждать её новый роман, который она уже пишет.

***
Очень необычное повествование. Повествование, похожее на репортаж. Репортаж с места событий собственной жизни и … смерти. Но это замечаешь не сразу, потому что затягивает интересный сюжет. Не замечаешь и того, что текст плотный: диалогов немного. Это ничуть не напрягает: автору есть о чём поговорить с читателем. И уже не важно становится, мистика ли это, или детектив: автор взяла в плен.

Главное – это чувства, которые пробуждает Жаклин.

Какое счастье возвращаться домой! И не важно при этом, ждут ли тебя дома, или ты вернулся в пустую квартиру. Ты возвратился! Пришёл целый и здоровый? – поблагодари Бога. Вот в какое время мы живём: небезопасное.

Жертву насилия и убийства обнаружил человек. Кто-нибудь когда-нибудь задумывался о психологической травме, которую получил этот человек? Оказывается, что он нуждается в психологической поддержке и реабилитации. Знали ли вы об этом? – Я – нет.

И уж вовсе фантастической и одновременно наивной выглядит (для меня) «ночь свечей и гнева», которую устраивают более четырёхсот жителей (в основном жительниц) Нью-Йорка, пришедших на собрание в Риверсайд-парк с зажжёнными свечами, чтобы выразить скорбь, сожаление по поводу никому неизвестной погибшей девчонки («Джейн Доу» – неопознанная женщина), чья жизнь оборвалась так нелепо и жестоко …

«Свечи дрожат, колышутся, и когда разговоры умолкают, кто-то выходит вперед и, склонив голову, тихо поет «Аллилуйя» для безмолвного собрания.»

В этот момент чувствуешь себя там – с ними: полное ощущение присутствия. Трудно сдержать слёзы жалости и беспомощности.

Ну, а когда упираешься взглядом вот в это:

«… мы можем унаследовать травму, что плохие воспоминания могут передаваться от одного поколения к другому.»,

и думаешь о своей матери, её судьбе и своей, то … даже не знаю, как и закончить это предложение: всё так.

… Роман «Прежде чем ты узнаешь мое имя» Жаклин Баблиц – своеобразная анатомия смерти. Не даром же однажды австралийка посвятила свой отпуск Нью-Йорку, «где слишком много времени провела, прогуливаясь по моргам». Поэтому и появление в романе персонажа – Ленни Лау – бальзамировшицы похоронного бюро из Бруклина выглядит весьма эффектным. В самом деле её можно сравнить с «наполовину визажистом, наполовину волшебником».

Автор привлекает внимание читателя к этой древнейшей профессии – бальзаматоров и искусству бальзамирования, зародившимся в Древнем Египте.

«Не торопясь, проявляя уважение, она предлагает свое мастерство как крупицу утешения, и я вижу, как отзывчивость Ленни светится янтарем на кончиках ее пальцев, блестит, как золото, на всем, к чему она прикасается.»

Невольно вспоминается знаменитый роман поляка Болеслава Пруса «Фараон» (1895), в котором ему с неподражаемой исторической точностью удалось передать искусство бальзамировщика.

… Книга, совершенно точно, не всем придётся по вкусу. Клуб Смерти (не путать с «Клубом Самоубийц» Стивенсона), созданный Ленни Лау, где она председатель, может кому-то показаться неприятным и пугающим:

«Подобные вещи определенно не для всех. Не тогда, когда мы живем в мире, который любит отметать самые очевидные вещи только потому, что они немного неприятны. Большинство людей избегают разговоров о смерти, они находят ее неприятной или пугающей.»

Но от этого, на мой взгляд, роман не становится хуже. Тема сложная. Но, как говорит автор, «сложный вопрос важнее простого ответа». По-моему, с этим трудно не согласиться.

Для ответа на сложный вопрос о смерти Жаклин Баблиц избрала форму мистического романа, и мистика для этой цели подходит, как нельзя лучше: смерть – одна из сторон жизни; жизнь и смерть взаимосвязаны. Смерть – это звёздная пыль, образовавшаяся при распаде звёзд, для того, чтобы родились новые звёзды. Разве такое понимание естественной смерти не верно?

Образ Алисы Ли –18-летней девочки, зверски изнасилованной и убитой психопатом, который словно герой романа Ф. Достоевского «Преступление и наказание» – Родион Раскольников, возомнивший себя чуть ли не Богом: «Тварь ли я дрожащая или право имею?», невероятно трогательный, но без сюсюканья. Это девочка, попавшая в тяжёлую жизненную ситуацию. Погубило её равнодушие людей: до неё никому не было дела. Даже при том, что она сирота.

Алиса превратилась в безликую «Джейн Доу»*. Нет имени – нет даже памяти. Автор показывает, как благодаря неравнодушию и самоотверженности Руби Джонс, Алиса обретает имя.

Предвосхищая, что роман «Прежде, чем ты узнаешь моё имя», как и Клуб Смерти, играющий ключевую роль, рассчитан на тех, кто понимает, Жаклин предупреждает:

«… само существование Клуба Смерти является доказательством того, что некоторые разговоры лучше оставить для людей, которые тебя понимают. Для тех, кто знает, что близость к смерти меняет вас коренным образом.»

… Персонаж по имени Ной. Просто «отдушина» в романе. Интересно, с кого списала его образ Жаклин? Мужчина 65 лет, которому хочется поцеловать руку… Я уже и не думала, что такие бывают.

Образ главной героини – Руби Джонс, которая нашла тело Алисы на берегу Гудзона, не типичный для «героев нашего времени». 36-летняя женщина, работавшая до Нью-Йорка графическим дизайнером, поражает свей чувствительностью и неравнодушием к совершенно незнакомым людям. По сути всё её поведение – это подвиг, гражданский, человеческий, духовный.

Автор ничуть не идеализирует свою главную героиню, но она находит способ объяснить причину такого её отношения к жизни. Чуткий читатель поймёт, что формировало мировоззрение Руби.

Вообще, психологии в романе много. Это тоже признак современной литературы: покопаться в мотивах поведения персонажей писатели любят, и Жаклин – не исключение. Хотелось бы при этом отметить, что она делает это изящно: полутона, полунамёки …

Рассказанная история – вовсе не история дружбы призрака убитой девушки со взрослой женщиной, психологически травмированной в результате обнаружения зверски растерзанного трупа. Всё гораздо тоньше и больше, чем дружба: ментальная связь духа умершей девушки с душой живой. Красивая, благородная история, полная любви и сострадания. И ужасная одновременно.

Идея романа – предупреждение женщин о собственной безопасности в мире, когда морально-нравственные границы в отношениях людей всё более и более стираются и даже некоторыми «индивидуумами» вовсе отвергаются. Выжить в таких условиях вседозволенности невероятно трудно. Об этом и пишет феминистка – Жаклин Баблиц.

Роман интересный. Актуальный. Жизнесберегающий. Наполненный любовью и состраданием до самых краёв. О том, чего нам всем не хватает в этом безумном и развращённом мире.

P.S.

«Она представляет себе эффектную девушку-блондинку, подзывающую своенравного бигля или мопса, ныряющую за дизайнерским поводком, когда вокруг нее кружат собаки.»
P.S. P.S.
Моя, так называемая, рецензия – это, скорее, эмоциональный отклик, чем анализ произведения. А уж как душа любого из нас отзовётся на ту, или иную книгу зависит от многого: интересов, кругозора, интеллекта, образованности, жизненного опыта … Каждый видит то, что может увидеть. Поэтому и оценки, которые мы выставляем за книгу, не могут быть одинаковыми: всё условно.
__________________________________________________________________________________________________________________

* Джейн Доу – так называют всех девушек, трупы которых найдены, но не опознаны.