5

Роман Фолкнера сильно перекликается с моим собственным мироощущением того советского прошлого, которое пришло ко мне из рассказов дедушки и нашего 80-летнего руководителя краеведческого музея про то, как наш славный маленький город глубоко в тайге Сибири был построен на волне коммунистических строек, как молодые и красивые люди ехали, чтобы строить поселение с нуля в местах, где настолько холодно, что зимой волосы примерзают к подушке, чтобы открывать первые школы в районе, куда дети будут ходить по несколько километров из соседних деревень, чтобы кинотеатр появился там, где ещё недавно была земляничная поляна. И вся эта эпоха так же романтична и прекрасна, как, на мой взгляд, для Квентина Компсона и самого Фолкнера прекрасен был тот старый Юг, который существовал до Гражданской войны. Но вот случается злой рок — распад Советского Союза или столкновение конфедератов и янки — и этот уютный мир разрушается и становится объектом ностальгии. Рубеж между «до» и «после» кажется очевидным, но на самом деле он вовсе не резкий, не неожиданный, потому что в той самой очаровательной жизни было нечто, что разъедало ее изнутри. В случае романа Фолкнера, на мой взгляд, это те нравственные устои плантаторского Юга, которые принимали рабство, социальное неравенство и насилие, которые поддерживались не только сильными мира сего, но и принимались, укреплялись через восхищение и поклонение тех, кому не суждено было быть среди них.
В романе есть довольно напрямую считываемый моралистичный посыл, что быть жестоким и эгоистичным — это плохо, что все дурные поступки рано или поздно аукнутся. Тем не менее, на протяжении всего романа главного героя, главного демона этого произведения, описывают как человека, обладающего «невинностью духа», которая и погубила его замысел и его род. Мне кажется, эта невинность состояла в том, что он осознал механизмы жизни плантаторского Юга, построил план согласно всем правилам игры, которым нужно следовать, чтобы занять почетное положение в ней, и слепо верил, что этого достаточно. Однако невинность сопровождалась близорукостью, из-за которой он не понимал, что эти же механизмы и разрушают тот мир и в итоге разрушат его самого, так как исходят из насилия, а оно будет отомщено. В таком случае Томас Сатпен не злодей из детских сказок, который заслуживает наказание за совершение ужасных поступков, потому что осознает всю их ужасность. Сатпен не достигает понимания категорий «добра» и «зла». Так появление Чарльза Бона, за которым последовало разрушение его семьи, он воспринимает не как возмездие за то, что бросил жену из-за ее происхождения, а как ошибку в просчетах. Мне кажется, что этот мотив романа является очень важным, особенно сейчас, потому что он соответствует проблеме, с которой сталкивается современный человек: стоит ли выстраивать свою жизнь по правилам мира вокруг себя, стоит ли довериться его механизмам или они могут уничтожить тебя так же, как и этот мир? В этом отношении Сатпен не кажется злым в том прямом смысле, какой обычно подразумевается под этим словом. Конечно, он жестокий, эгоистичный человек, который рассматривает людей как средства для достижения своей цели и из-за этого, как писал Фолкнер, «такие люди рано или поздно терпят поражение, потому что они не осознают себя частью рода человеческого, не выполняют свой долг в семье человеческой». Жестокость Сатпена не намеренная, она не осознанная и исходит из его природы, приобретенной на пороге дома плантатора, раб которого не допустил его мальчиком до парадных дверей. Поэтому Роза Колфилд называет Сатпена «демоном», поэтому его история обрамляется библейским сюжетом и сама становится мифом, домыслом, которую передают от отца к сыну в семье Компсонов, а не четкой последовательностью фактов. Здесь я пытаюсь сказать, что по моим впечатлениям, роман мифологизирует судьбу Сатпена, потому что это не просто поучительный сюжет из судебных хроник, где торжествует справедливость и преступник наказан. В данной истории преступник — демон, поступки которого не столько волевые, сколько определены его природой и то, что он должен погибнуть — это предопределенное событие, которое должно случиться не для того, чтобы заставить его раскаяться, но для того, чтобы утвердить некоторый непреложный закон: насилие будет отомщено, даже если оно было не осознано как нечто неправильное, потому что все вокруг так делают.
Я могу рекомендовать этот роман как действительно стоящий прочтения, один из самых лучших, что я когда-либо встречала.