4

Сборник этот по факту самый первый у Алексея, но ко мне он попал последним. Было ожидаемо легко, фантасмагорично, с юмором и оригинальными персонажами. Собственно, уже первая строчка заставила сильнее сжать книгу в руках, она предвещала, как минимум, необычное.

Таможенник Верещагин, поручик Голицын, оперативники Кантария с Егоровым, полковник Исаев Максим Маскимыч, рокер Георгий Шепчук, поющий про осень и ещё, и в том же духе. Даже Масяне с Хрюнделем нашлось место в повести Алексея. И читай я это всё в 2004-2005, когда вышел Спаситель Петрограда, было бы куда лучше, потому что актуальные и трендовые на тот момент фишки или мемы, как принято сейчас говорить, в 2013 потускнели.

У меня нет уверенности, что все распознают, кто такая Манюня Куваева, на самом деле у меня даже нет уверенности, что все поймут, кто такой Максим Максимыч. Тут мне не хватает резервов моего радужного взгляда на мир. Ибо, как показал проведённый опрос, часть моих коллег в районе тридцатника, не знает настоящего имени Штирлица! Собственно, я почти уверена, что имя Олега Куваева мало кто сейчас вспомнит, мои не вспомнили. Про Егорова и Кантарию спрашивать не стала, страшно.

Почти десятилетней давности повесть давит на мозги, вспененные происходящим, похлеще нынешней новостной ленты, потому что "...беседа с тупым солдафоном из жандармерии убедила Георгия окончательно: России грозит опасность стать полицейским государством. Все либеральные законы не стоят выеденного яйца, когда к тебе может подойти человек в погонах, скрытых под пиджаком или косухой, и сказать, что делать чего-то нельзя, потому что это что-то якобы мешает работать органам государственной безопасности."

У Алексея, кстати, всё будет хорошо, и жандармы у него именно жандармы, которые делают свою работу, а не упиваются властью и вседозволенностью, не пляшут под чью-то дудку в угоду отдельным товарищам. "И среди представителей всех профессий есть люди порядочные и непорядочные. И ни у кого на лбу не написано, что он сволочь."

У него вообще всё всегда хорошо, несмотря на творящийся абсурд, у него люди настоящие, такие, каких хочется вокруг себя видеть, благодаря которым думаешь, что не всё ещё потеряно. Точнее, ничего ещё не потеряно, пока есть такие люди и такие книги. По крайней мере мне дышать становится чуточку легче, а свет в конце туннеля мерцает чуточку ярче.