4.5

От книги осталось довольно-таки неоднозначное (в приятном смысле) впечатление. Потому что отчасти я никаких надежд на нее не возлагала, наверное поначалу отнеслась даже критически, поскольку язык в самом начале повествования был как минимум необычным и к нему надо было привыкать. К этому темпу, к этим оборотам, метафорам... Но я привыкла и постепенно начала понимать, что с ходом повествования и по мере того, как Астрид проходила свой тернистый путь сироты и множество приемных семей, что язык меняется и по мере осознания того, какая ее мать на самом деле, язык становился более конкретным и менее цветистым и воздушным.  

Поначалу мать Астрид, Ингрид, чем-то даже напомнила мне Фиби Буфе из всем известного американского ситкома "Друзья" - своей легкостью, своей нестандартностью, воздушностью и некоторой отдаленностью от мира сего, со своей философией. Чем дальше я продвигалась по книге и жизни этих двух женщин, тем больше я понимала, как была не права. Ингрид на деле оказалась весьма токсичной и просто кошмарной женщиной, которая непонятно для чего вообще приняла решение завести ребенка. Хотя в принципе в книге все объясняется, для чего ей нужна была дочь, лишь для того, чтобы сохранить интерес к семье и к тем отношениям с мужчиной, которые были, но как давно понятно и известно - ребенок не может склеить то, что сломано, пока взрослые сами не разберутся со своими проблемами. Ребенок просто превращается в игрушку. Что собственно и произошло с Астрид. Сначала в младенческом возрасте она была брошена матерью на год-полтора на попечение соседки, а потом какое-то время мать и дочь жили вместе, но Ингрид не отличалась обычным взглядом на семью и воспитание ребенка: она учила дочь искусству, писать стихи, разбираться в живописи, возила ее по разным странам и при ней меняла своих любовников как перчатки. А однажды и вовсе при дочери решила отравить одного из своих любовников, который ее бросил. Причем дочь-подросток просила ее этого не делать, но мать конечно не послушалась. 

По итогу Ингрид оказалась в тюрьме, а дочери пришлось менять неоднократно приемные семьи, где каждый раз люди относились к детям потребительски, в основном как к бесплатной рабочей силе. Где-то ей приходилось убирать, стирать, готовить, играть роль няньки, ходить в церковь, где-то она голодала и не ела толковой еды несколько дней, потому что "приемная мать" закрывала холодильник на замок, чтобы не тратиться на еду и так далее и тому подобное, список ужасов можно продолжать до бесконечности. На самом деле слишком много пришлось ей пережить, совершить ошибок, пока она старалась нащупать этот путь в темноте. И если Ингрид первое время была для нее маяком, то постепенно по прошествии месяцев и лет Астрид начала понимать, что ее мать далеко не святая и учит не тем вещам, каким должна учить мать. Не доброте, сочувствию, заботе, состраданию, а осуждению, критике, холоду, равнодушию, здоровому эгоизму и желанию потакать только своим желаниям и амбициям. По сути дочь ей нужна была только для того, чтобы быть в числе воспевателей ее поэтического таланта, а когда дочери надоедало играть эту роль, когда ей хотелось тепла, участия и поддержки и она находила эту поддержку где бы то ни было, мать старательно отворачивала дочь от этого человека, ревнуя и выливая добрую порцию помоев. В конце концов, Астрид приобрела критическое мышление и не видела больше в матери ту богиню, ту прекрасную легкую женщину, которой она поклонялась в детстве. Но для того, чтобы это понять и начать отделяться от нее, ей пришлось пройти достаточно тяжелый путь. Отчасти позабавил момент (даже скорее не позабавил, а вызвал некоторое мрачное удовлетворение), когда после окончания школы Астрид приехала к Ингрид в тюрьму и мать ужаснулась тому, какой стала дочь, но Астрид лишь усмехнулась и сказала, что она сама хотела сделать ее такой и теперь пусть пожинает те плоды, которые сама же и посеяла.

Жаль было Астрид, просто до безумия. И здесь вот действительно понимаешь, что в период формирования и созревания окружение как никогда играет очень важную роль в становлении характера и подростка как человека. 

Конец пришлось перечитать раза два или три, потому что сначала я не поняла, что это все, это конец, я больше ничего не прочту и не узнаю, что там дальше было. Но потом в ходе размышлений и вынужденной остановки я поняла, что это лучший финал, который может быть. Пусть и открытый (которые я не очень люблю), пусть оставляющий чувство легкой безысходности, я все равно верю, что Астрид в конце концов пройдет свой начатый путь и сможет уже не поддаваться влиянию матери, а быть сильной, желанной и творческой личностью, которая может многого достичь и добиться. 

Книга конечно оставила некоторый горький привкус после себя, но не до такой степени горький, что совсем неприятно мне мириться с этим послевкусием, скорее такой, который хочется еще больше распробовать, обдумать и может даже тщательно поразмышлять на заданную тему.