4.5 Хорошо темперированная любовь к книге

Я редко читаю фантастику, но «Птичий город…» того стоил! Отличная книга и даже не совсем фантастика, хотя, конечно, здесь есть «космический корабль» «Арго» с удивительной Сивиллой на борту и горсткой людей, отправившихся на чужую планету в поисках счастья. Это гимн тексту во всех его проявлениях, это манифест человеку, погружающемуся в мир-текст и обнаруживающему в нем себя, и созидающему там самого себя, и выдумывающему новые семантики для описания мира, понятного ему до известных границ. Я получила чистое, беспримесное удовольствие от истории каждого из многочисленных персонажей, разбросанных во времени. Книга действительно классная, в ней много всего, и – главное – в ней есть, о чем подумать. У автора отличная фантазия и интеллигентная манера повествования, говорит ли он об осаде Константинополя или корейских лагерях военнопленных.

Сначала все воспринимается не связанно, но текст быстро обретает фактуру, объемность, атмосферность и наполняется читательскими ожиданиями. Идея книги обнаруживается быстро: проходящие сквозь пространство-время тексты (в первую очередь, история Аитона, прожившего 80 лет в образе человека, один год в образе осла, один год в образе камбалы и один год в образе ворона – вот как тут не вспомнить Апулея и его разбор у М.М.Бахтина?) удивительным образом выстраивают связи между людьми. Сам текст наполнен аллюзиями, интертекстуальностью, текстовыми/мифологическими загадками, метафорами и проходящими сквозь него не раз, как мантры или коаны, повторенными фразами. Он работает (в буквальном смысле слова!) как конструктор, выстраивающий цепочку любителей книг и реконструирующий в сознании читателей связи между ними. История Аитона становится текстом-посредником, соединяющим, казалось бы, разных людей – живущих в разных местах в разное время, занимающихся разным и интересующихся разным. Читая, я не раз вспоминала «Облачный атлас», но «Город…» был не хуже, а в чем-то даже лучше него.

Какими же все-таки поразительными, фантастическими путями люди приходят друг к другу! Конечно, тексты сводят их по большей части случайно, но хочется верить, что не случайно, а следуя каким-то непознанным нами закономерностям. Может быть, мир-текст лучше знает, что человеку нужно? С кем встречаться, о чем узнавать, чем в жизни заниматься, в кого влюбляться? В этой книге все волшебство реальности за счет соприкосновения с текстами всегда рядом с человеком - прямо здесь, за углом, на соседней улице, и оно настигает его, попадается ему на глаза, и немедленно узнается как «то самое», что предназначено именно ему, - хоть в образе совы, хоть в образе Одиссея.

Больше всего я следила за образом Зено, переводящим=пересочиняющим текст Антония Диогена, и мои губы чуть ли не раньше него шептали «Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына…» или сократову формулу о незнании мудреца, но мне нравились и Констанция, и Омир, вместе с которым я плакала над смертью Древа и Луносвета, и Анна, и даже Сеймур. Наверное, каждому нужен свой Кукушгород за облаками, так напоминающий сказочную средневековую страну Кокань, ведь во все времена люди живут надеждой на лучшее, и это позволяет переносить жизненные тяготы и удивляться тому, что мир по-прежнему остается волшебным, даже если все плохо, – и даже волшебнее, чем они думают.

Для таких книг, как эта, нужно особое настроение, вынос за скобки рациональности и скепсиса, доверчивость (или доверительность?) и полное погружение в слова и рождаемые ими образы. И неважно, как там оно «на самом деле»: в мире того, кому это адресовано, все ясно, понятно, высвечено особым фонариком-видением. И когда доходишь до финала, испытываешь не просто удовольствие, а победную, фанфарную, меднотрубную радость, песнь возвращения домой. Я возвратилась из чтения этой книги, как Одиссей из своего путешествия – «пространством и временем полный».