5 О стороне Свана

Я, правда, теряюсь, мой друг, как передать тебе, что это за роман. Но не спеши упрекнуть меня в косноязычии. Пойми, Марсель Пруст почти три десятка лет собирал горстями воспоминания, переплетал их с вымыслом, менял имена, так, чтобы реальные люди становились персонажами, а персонажи реальными людьми, пришивал всё это словами к бумаге. И несмотря на прошедшие столетия все эти события и действующие лица так и не застыли в монолитный текст, они остались живыми: трепещут, извиваются на страницах, как и положено воспоминаниям. Но я твёрдостью руки Марселя, держащей перо на протяжении всех 7 томов цикла «В поисках утраченного времени», не обладаю. Да и прочитала пока лишь первый том: думала так, проглочу перед «Улиссом», а теперь придётся после Джойса искать, что потеряно в других шести.

Но рассказать обязательно нужно, чтобы и ты, mon chéri, тоже смог затеряться где-то в подсвеченных чужой памятью фрагментах далёкого Комбре, прогуляться в сторону Свана [ведь туда можно идти в любую погоду], и обязательно обрести вновь своё время, когда страдал, столкнувшись с тем, что (о)казалось любовью. Итак, я всё же постараюсь рассказать тебе про magnum opus Пруста.

Начиная читать «В сторону Свана», вместо привычного повествования с завязкой, развитием, кульминацией и финалом, как то, обычно, полагается классическому роману, оказываешься посреди вспыхивающих из темноты забвения воспоминаний в разуме писателя. Вернее, сначала ты засыпаешь. Буквально. Пруст старательно погружает тебя в свою дрёму, усыпляя внимательность сотней замудрённых деталей. И когда ты будешь клевать носом в такт с писателем, реальность начнёт размываться, и одна за другой станут приходить сцены из прошлого [из прошлого Пруста, разумеется, и вымышленного Пруста, но за ними могут прийти и твои собственные], перетасованные, двигаясь порой вопреки течению времени из юности в детство и обратно. Воспоминания эти возникают от вкуса липового чая с пирожным, от случайного звука или изображения на старой открытке.

Писатель с невероятной скрупулёзностью препарирует каждую эмоцию, ощущение, мысль. Откуда и почему они возникли, чем казались тогда. Думаю, что обретя гениального писателя, наш мир потерял ещё более гениального психоаналитика в лице Марселя Пруста.

Автор, герой и рассказчик - всё это одно лицо, но всегда разное: так меняется набегающая от фонарика с картинками тень, когда скользит по поверхности стен и предметов.

В первом томе Пруст изучает природу любви. Вот он в детской ночной рубашке с замирающим сердцем поднимается по лестнице в уютном домике в сердце Комбре, мучаясь страхом одиночества от разлуки с матерью на целую ночь. А вот уже он - юноша и влюбляется в одно мгновение в рыжеволосую девушку за оградой красивого сада, ведь любовь к ней он придумал себе ещё в те времена, когда ему приходилось подниматься по той лестнице в ночи отчаяния в Комбре. Нужен был только один этот взгляд, чтобы катализировать чувство.

Марсель, выходя из дома, прогуливается в одну из двух сторон: к поместью Свана - там любовь, либо в сторону Германтов - но что там, предстоит прочесть в следующих томах.

Любовью Свана болеешь и мучаешься. Она разложена на самые примитивные порывы, манипуляции, приёмчики, кажется убогой, ведь выходит на сцену в шутку, от скуки, вопреки привычным вкусам и фавориткам. А потом словно мстит за всю эту комедийность, что на неё так небрежно навесили, растаптывая тебя в ничтожную пыль. Жутко болезненно вышло.

Как и мое знакомство с Прустом. Разве можно было полюбить все эти сложноподчинённые предложения, все эти витиеватости, нервозности. Да, я тонула в его слоге. Но вот теперь сама пишу это болото текста, mon chéri, тебе, чтобы ты тоже смог взять из твёрдой руки писателя перо, да уже очевидно, что не перо, а скальпель, разрезать своё сердце и свою память, и искать, искать, искать что-то утраченное на ступенях дома в Комбре или на тропинках к прекрасному саду Свана.

Но если тебе не нужно такого, то не открывай тогда книги. Пруста не одолеть по принуждению. Не поймёшь, не почувствуешь, не найдёшь. Я сама начинала читать лишь для «Улисса». Откроешь калитку: а там ни Комбре, ни Свана, ни чая липового, так, только герои да их действия. Не читай, если так, ведь болеть не будет.

Ремарка

Источник