4 Как найти свою Японию

«Если я не могу приехать в Японию, то Японию нужно придвинуть ко мне   

 (Глубокое убеждение автора)»

– это эпиграф книги «Семь дней до сакуры».

И когда во дворах современного Екатеринбурга открывается портал в Японию трёхсотлетней давности, и автор настойчиво упоминает, что живёт совсем рядом (и даже улицы указывает!), создаётся впечатление, что книга написана во время нашего великого карантина и невозможности куда-либо съездить (а то и из дома выйти).

И кажется, что «Семь дней до сакуры» – способ Светланы Лавровой приблизить любимую и желанную Японию и хотя бы виртуальнопожить в ней: погрузиться с головой в тему, а портал поместить рядом со своим домом.

Именно на эту, странным образом возникшую посреди Екатеринбурга Японию, приезжает посмотреть Инка. Приезжает из Питера, к своей сестре Ксюхе и её родным.

Всё, что помнит о сестре Ксюха, – бархатные штаны с алмазами, которые затмили шесть лет назад все впечатления от поездки в Питер. И вот перед ней стоит смешная и красивая тринадцатилетняя Инка, которой обещали насыщенную неделю каникул. Ксюха зовёт сестру:

– ... бежим смотреть Японию.

– А почему бежим? Она что, закроется? На перерыв?

– Нет, кто ж её закроет. Просто жизнь такая короткая, надо всё успеть.

Ксюха и её сестра Инка успевают многое: побыватьв уральской Японии, подружиться с теми, кто другом не казался, спасти высокомерного и мятежного Акихиро...

А мы узнаём – и опять вроде бы между прочим – некоторые подробности о маме Ксюхи:

«Мама хорошо натренировалась врать, она на работе своим пациентам говорила, что они выздоровеют и будут жить долго и счастливо. Мама в онкологическом диспансере работала. Она так убедительно врала, что многие верили и выздоравливали. И вправду жили долго и счастливо»

Кажется,это очень похоже на работу Светланы Лавровой, да?

Из книги «Семь дней до сакуры» можно узнатьразницу между «аригато» и «домо», выяснить, кто такие лисицы-оборотни кицунэ, посмеяться, читая стихотворное переложение «Колобка» и «Теремка» с японским колоритом или стих «о самурае, свернувшемс прямого пути».

Можно повеселиться, встречая знакомое в экзотичных, казалось бы, деталях: кимоно, пошитые для Барби уральскими бабушками, «неуловимонапоминали башкирские халаты»; нэцке из говяжьих и свиных костей от местных умельцев («ни один ясновидец не смог бы определить, что они означают, но туристыпокупали с восторгом»).

Можно прислушаться к мудрости бабушки: «Я специально газеты выдерживаю по три-четыре дня, чтобы не волноваться. Читаю про всякие катастрофы и думаю: всё уже было, всё уже прошло четыре дня назад, все уже умерли, всё хорошо»

Можно подумать над словами, которые Ксюха говорит Акихиро: «Для нас ты демон, для тебя мы демоны, всё справедливо» или над её же мыслями о происходящем в Японии: «Сёгун не дурак — железно давит любые бунты,лишь бы в стране было тихо. Ну да, демократией тут не пахнет»

Можно, если ты екатеринбуржец или гость города, попытаться по указанным приметам найти уральскую Японию.

А можно присмотреться и заметить, как автор Японию, которую придвигает вроде бы к себе, дарит кошке, старенькой и больной О-Цюру – вместе с легендой о королеве кошек «из дворца на склоне огненной горыАсо».

Чтобы «Королева кошек увела с собой нашуО-Цюру. Теперь у О-Цюру ничего не болит, ведь в волшебном дворце королевы кошекнет ни болезней, ни старости»

Чтобы читатель поверил в сказку автора, научился находить свою Японию и жил долго и счастливо.

Источник