3.5

На самом деле я эту книгу читала на протяжении очень долгого времени, и каждый раз натыкалась на неё как на нечитанную. Вроде бы читала, а о чём не помню почти совсем. Смутно вспоминаются реалии первого рассказа о слепом собирателе ракушек (ядовитых моллюсков), немного - о жене охотника, которая прикоснувшись к останкам могла увидеть мир глазами погибшего существа (второй рассказ), а дальше вообще ничего - "наверное не дочитала" - делаю я вывод и опять беру книгу. Читаю. Проходит несколько дней и в памяти опять только первый и второй рассказы. Да что же это такое?! И опять спустя несколько месяцев берусь штурмовать этот сборник. Да у меня же прекрасная память - я могу пересказывать с точностью до деталей довольно сложные и большие тексты (в том случае, если они оказались мне интересны). Но чтобы настолько до пустоты выветривался смысл прочитанного? Начинаю тревожиться. У меня от всех этих рассказов осталось только одно - даже не мысль, а неясная картина, засвеченная ярким солнцем, когда пытаешься различить против света детали того, что находится перед глазами.

Хочу, чтобы взяв в руки в следующий раз эту книгу, быстро пронеслись перед глазами все её события и персонажи. Ещё попытка? Ок! Слушаю:

На почте мрак. Окна закрыты и только по рядам латунных почтовых ящиков хрупким стержнем тянется один короткий луч. На шоссе рассекает лужи автопоезд - лесовоз

ну вот о чём это? описание очень неточное и противоречивое. Не рисуется картинка. Почему луч напоминает хрупкий стержень? откуда хрупкость? если короткий, то почему тянется? и это не уникальная какая-то особо неудачная фраза, все рассказы такие. Наверное, чтобы понять, за что автор получил Пулитцеровскую премию, придется читать именно то произведение, за которое он её удостоился. В этих рассказах ответа я явно не найду.

Редкая удача - дочь уборщика - Дороти приспосабливается к жизни на новом месте, куда они переехали вслед за отцом, который будет теперь кораблестроителем (угу-угу). Симпатичный парень ловит рыбу так ловко и заразительно, что Дороти тоже хочет научиться этому искусству (и может быть повстречать его снова уже как рыбак рыбака)... есть в этом рассказе атмосфера экранного арт-хауса - вроде бы ничего важного не происходит, но словно в воздухе разливается ощущение юной провинциальной неприкаянности и свободы, беспечности то ли неспешной, то ли тоскливой...

История Гризельды и не только - оказалась более живым повествованием об огневолосой великанше Гризельде, "спортсменке, комсомолке и красавице", которая неожиданно для своего окружения и для самой себя, вовлеклась в водоворот цирковой жизни вслед за удивительным прожорливым коротышкой. Жизнь её привязанной к дому сестры была проще и обыкновеннее. Спустя много лет сёстры встречаются вновь. Что захочет сказать одна другой? На мой взгляд абсолютно несправедливый выплеск.

Четвертое июля - рассказ о том как заключили пари британские и американские рыболовы - великодушные и удачливые американские рыболовы.

Смотритель - тяжелый рассказ о Джозефе - беженце от войны, разразившейся в его родной Либерии. О том как жил он на чужбине - неудавшийся садовник и смотритель, изгнанный с работы, терпящий ложные обвинения. Кашалоты, выброшенные на берег, где умирая должны были смотреть на то, как потрошат их уже мёртвых собратьев. Наверное имеется какая-то параллель, не может же быть постоянно "в огороде бузина, а в Киеве - дядька", но слабые ассоциации глохли, не получив развития.
вот вывезли его из больнички - ослабевшего, но свободного на кресле-каталке и

Уж не оставят ли его здесь умирать? Медсестра подойдет через пару дней и вытряхнет его из кресла, чтобы захоронить некогда живую плоть, от которой отслоится кожа, откажется черное семечко сердца, отвалятся и лягут в землю кости.

а после таких мыслей можно безмятежно поедать дыньку и наслаждаться её прозрачной медовостью. О, эти контрасты.

Запутанный случай на реке Рапид - опять ловля рыбы ради того, чтобы отпустить её на волю. Странно, что в первом рассказе ракушки не покинули своего коллекционера. Этому автору явно по душе свобода всех живых существ. Рыбы он, наверняка не ест - отпускает, как делают герои всех его рассказов. Даже жаренную "унитазирует", возможно. Поднадоел мне этот прием за время чтения сборника.

Мкондо - просто "вишенка" на торте. Если остальные персонажи рассказов ловят и отпускают свободолюбивых рыб, то здесь профессор биологии буквально гоняется за представительницей местного вида гоминидов, делает всё, чтобы поймать её, но потом тоже отпускает...или нет. "Очередной рыбак, отпустив прекрасную и большую рыбу, сам бросается в воду и пытается стать рыбой, чтобы уплыть ей во-след".

Эмоциональная логика поступков героев рассказов этого сборника продиктована на мой взгляд прихотью игрового кубика. Я на множестве жизненных примеров наблюдаю, как каждый поступок и чувство порождает массу связей и последствий, как зарождаются между людьми помимо их воли и желаний - эгрегоры, которые обладают собственной энергией и судьбой и неотвратимо вмешиваются в события. Их можно не осознавать, но они от этого не перестают осуществлять свою версию сценария. А в этих рассказах на мой взгляд нет этих связей, а те. что есть - беспорядочны и случайны.