4 Душа его приблизилась к тем краям, где обитают обширные сонмы мертвых

"Возникает чувство, будто слушаешь музыку, где мучительно пробивается какая-то мысль"

Эти слова написал в своей рецензии герой "Мертвых" Гарбиэл, и именно этой мыслью я могу обрисовать свои ощущения от прочитанного. Заложенные идеи в 15 рассказах о дублинцах еле пробиваются сквозь мастерский текст, и мне оказалось далеко не все понятно. Даже пометки переводчика, которые, как по мне, суховаты и касаются только фактов истории написания и прототипов персонажей, не раскрывают весь замысел того или иного рассказа. Текст требует глубокого погружения и неоднократного перечитывания, а так же изучения биографии писателя, его отношения к религии и политике, к самой Ирландии.

В чем же основные идеи сборника?
Во-первых, все рассказы охватывают жизнь Джеймса Джойса. Персонажей он наделяет чертами своих знакомых и близких, даже самого себя. Разделяя рассказы на детство ("Сестры", "Встреча", "Аравия"), юность ("Эвелин", "После гонок", "Два кавалера"), зрелость ("Облачко", "Взаимные дополнения", "Земля", "Несчастный случай") и общественную жизнь ( "День плюща в зале заседаний", "Мать", "Милость божья", "Мертвые"), автор показывает, как с наступлением юности жизнь людей в Дублине становится пошлой и мертвой. Собственно, он неоднократно высказывался об Ирландии в духе: "В этой безнадежной стране вы ничего не добьетесь", а церковь и обещанный ему сан священника были отвергнуты. Поэтому самой основной идеей сборника является "паралич". Эта джойсовская метафора внутреннего состояния героев, ярчайшим образом показывает неспособность их роста, хождение по кругу, как, например, невозможность избавиться от ощущения пустоты и нищеты Ленехана в рассказе "Два кавалера"; невозможность Эвелины покинуть Дублин на пароходе в рассказе "Эвелин"; невозможность Малыша Чендлера раскрыть свой творческий потенциал в рассказе "Облачко"; и даже невозможность исповедоваться в рассказе "Милость Божия". А поскольку персонажи зажаты в тиски, они пьянствуют, совершают сомнительные авантюры, слоняются по мертвому городу.

Все рассказы, кроме детской части и последнего "Мертвые", мне в буквальном смысле было холодно читать. Атмосфера у них гиблая, пустая, жалостливая, даже скучные диалоги соответствуют этой картине.
На примере одного из полюбившихся мне рассказов "Облачко", будто бы про Чеховского "маленького" человека (хотя Джойс утверждает, что на момент написания этого рассказа, он не читал Чехова) можно увидеть как знакомый Малыша Чендлера ярко противопоставлен ему. Игнатий Галлахер был болваном и пьяницей при жизни в Дублине, но стоило ему перебраться в Лондон, как он сделал себе успешную карьеру журналиста, много путешествует и открывает для себя столько новых занятий "о которых в нашем старом замшелом Дублине знать не знают". Он кичится собой, высмеивает жизнь Малыша Чендлера, да и в целом жизнь всех дублинцев.

Но на примере Малыша Чендлера или Ленехана ("Два кавалера") или Тома Кенана ("Милость Божия") (можно заметить, как мне понравились эти рассказы из-за постоянного их упоминания) автор доставляет читателю удовольствие в надежде на духовное освобождение, зажигая в этих героях искру или, по-другому, приоткрывает признаки их человечности, только вот они тут же гасятся. Не все дублинцы, как Игнатий Галлахер способны покинуть свою родину, и только в повести "Мертвые" Джойс отдает должное лучшей добродетели дублинцев – теплому гостеприимству.

Повесть "Мертвые" занимает у меня первое место во всем сборнике, это приятный глоток свежего воздуха, кардинально отличающийся по живости написания от предыдущих рассказов.
Три грации музыкального мира Дублина устраивают у себя танцевальный вечер, на который приглашены все близкие и друзья друзей. Гости поют, танцуют, глубоко философствуют, с чувствами вспоминают прошлое, молодость, но не смотря на всю романтичность и веселость их мероприятия, приходит понимание, что вскоре в их общество, в котором немало уже пожилых дам и мужчин, придет неизбежная смерть, но закат самого человечного и приветливого поколения не должен ставить крест на традициях гостеприимства и среди молодых - тех, кто обречен на "паралич". Джеймс Джойс, альтер эго которого отразилось в главном герое Габриэле Конрое, в последний раз ностальгирует о самом прекрасном в прошлом Дублина.

Все упомянутые мной рассказы я называю лучшими, но это, конечно же, не значит, что другие читатели разделят то же мнение. Как по мне, каждый из 15 рассказов может называться достойным и любимым, и возможно в другой период жизни мое внимание зацепят "День плюща в зале заседаний" - единственный рассказ, который я не смогла дочитать из-за обилия диалогов о политике, или "Земля", смысл которого интересен, а подача показалась скучной. Несомненно я рада, что прочитала Дублинцев в 20 лет, потому что есть вся жизнь, чтобы их перечитывать.