4 В океане времени плещутся волны

Средневековый мир, подвижный и бурный, завязанный множеством узлов и трагедий, в которые мы смогли заглянуть, будет существовать и далее, только без нашего, читатель, участия.

Вы знаете автора, если напевали "Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко" или хотя бы раз повторили: "А хотите, я его стукну? Он станет нежно-фиолетовым в крапинку", "Алиса, миелофон у меня!", "Планета Шелезяка: воды нет, полезных ископаемых нет, населена роботами". Потому что Игорь Можейко - это Кир Булычев, историк, востоковед, переводчик. В его случае псевдоним был необходимостью, потому что фантастических книг из под пера доктора наук, известного в научном сообществе как специалист по истории Юго-Восточной Азии, не одобрили бы в Институте Востоковедения, сотрудником которого он был.

Поразительно, как мало остается от нас, даже от самых ярких известных, работоспособных. У Можейко в общей сложности несколько сотен опубликованных текстов и эталонно успешная творческая биография, а вспомнят теперь дюжину мемов и песенку из фильма, снятого по его книге. И это еще очень хорошо для творца. Обессмертить свое имя, не приложив усилий, удается лишь геростратам всех сортов, поневоле задумаешься о соотношении творения и разрушения на весах человеческой памяти.

"1185" к фантастике отношения не имеет, это историко-географическая книга, впервые опубликованная в 1989 году и не исключаю, что она была среди источников, вдохновивших Парфенова на его цикл "Намедни" С той разницей, что в парфеновских "годовых" передачах речь действительно о годе, вынесенном в заглавие, в то время, как "1185" в большинстве случаев - это история второй половины XII века или даже века полностью. Что вполне оправданно, рассказать об одном годе в истории страны невозможно, если вырвать его из общеисторического контекста, имена и события ничего не скажут читателю, не имеющему хотя бы минимального представления о сеттинге.

Концепция книги - один, отделенный от нас невероятной толщей лет, год в истории мира. Естественно, не всего мира, Австралия, обе Америки и большая часть Африки выпадают за пределы, связующей нитью выступает Великий шелковый путь, а подлинным двигателем прогресса торговля. Автор не раз подчеркнет на протяжении повествования, что творится история войной, но тайные нити, приводящие ее в действие, держит в руках торговля. Задача автора - попробовать распутать их и сплести воедино куски истории, разделенные в нашем восприятии.

То есть, князь Игорь, Чингисхан, царица Тамара, византийский тиран Андроник, Ричард Львиное сердце, Фридрих Барбаросса, Салах-ад-Дин и первый известный в русской истории правитель, павший жертвой регицида, Андрей Боголюбский - все жили в одно время, а некоторые из них встречались. И осознание этого словно бы выводит теорию шести рукопожатий на иной уровень, расширяет от географической плоскости до исторического объема.

Востоковед Можейко примерно третью часть книги посвящает истории Японии, Китая, Бирмы, отвлеченно интересным, но не подкрепленным знакомством с контекстом, потому для меня-читателя чаще повисающим в воздухе. Но когда дело доходит до "Слова о полку Игореве", "Витязя в тигровой шкуре" Шота Руставели, которой зачитывалась в детстве, истории Андроника, похожей на смесь авантюрного романа с антиутопией и семьи Генриха II ("Лев зимой" Кончаловского), тут все воспринимается с куда большей заинтересованностью. И бесславный Третий Крестовый поход, о котором почти не вспоминают, в отличие от Первого и Четвертого.

Болгарская, венгерская польская история, бесконечная череда интриг, вероломства и жестокостей. Жутких и чудовищных, не укладывающихся в современное восприятие именно каким-то обыденным, никого не поражающим зверством. И одновременно "Витязь в тигровой шкуре", "Тристан и Изольда", "Песнь о Сиде". Поразительно, но так устроен мир, прекрасное прорастает в нем на крови, трупах и дерьме.

Интересно, познавательно, в меру научно, в меру увлекательно. Очень много - больше, чем можно воспринять за один присест, в идеале такое нужно читать пару недель, погружаясь с каждым фрагментом в атмосферу аутентичной музыки, искусства, пейзажей, но я тороплюсь, я бегу, для меня такой темп восприятия немыслим. Прекрасная книга.

Book Addict Читаем с Майей